Стойкий запах лосьона

Михальченко вернулся ни с чем. Тяжело опустившись в мягкое кресло, с шипением выдохнувшее воздух, он утер уголки губ, сказал:

— Пожилой человек, год, как вышел на пенсию, но еще работает. Шоферский стаж тридцать восемь лет. Степенный, спокойный. Очень аккуратно одет и гладко выбрит. Вот вам и весь Лукашин.

— Просто ангел.

— Этого не знаю. Но к хищению он вряд ли имеет отношение. Что входит в его функцию по фирме «Золотой ячмень»? Вывезти со склада груз на строительную площадку. Ездит он всегда вдвоем с замом Чекирды, доверенность, накладные и прочие бумажки у этого зама. Вот и все. Так что…

— Может у тебя насморк, потому и нюх притупился? — усмехнулся Левин.

— Вроде я нигде не простыл. Да и перед тем, как беседовать с Лукашиным, я высморкался.

— Тогда разовьем другую тему. Краску у Чекирды увели всю, а электронику для контроля разлива пива по банкам — два ящика из четырех. С чего бы такая доброта, а, Иван?

— Не успели? Что-то помешало?

— Ну уж!.. А ведь без содержимого двух уворованных ящиков оставшееся в двух других монтировать нельзя. Это электроника. Так что считай, что уперли все.

— По логике так.

— «Золотой ячмень» арендует весь складской модуль?

— Нет, только левую его часть. Там есть такая выгородка для их грузов.

— И много у них там груза?

— Почти пусто. Груз по мере поступления с железной дороги за пять-шесть дней вывозится на стройплощадку.

— А что же в остальной части модуля?

— Склад импортной парфюмерии.

— Значит случайный вор прогадал: вместо двух-трех коробок с импортной парфюмерией прихватил в сущности бесполезное, некомплектное, электронное оборудование? А может, он специально шел за этим?

— На кой черт?! Ну, краску понятно, надеялся сбыть ее каким-нибудь дуракам под видом бытовой. А вот куски электроники зачем? Что от них проку? Это же не видеомагнитофон!

— Вот и я об этом подумал.

— Не пойму, куда вы клоните.

— Это не я клоню, Иван, это меня клонит одна мыслишка.

— Какая?

— Дай додумать до конца, дорогой мой опер, тогда и расколюсь, а сейчас я занят.

— Чем?

— Да вот сижу и разговариваю с тобой…

Зазвонил телефон.

Левин снял трубку:

— Слушаю… Да… Он у меня… Что стряслось?.. Боже! Этого еще не хватало! Понятно… Хорошо…

— Звонили из аптекоуправления. У них со склада похитили какие-то лекарства.

— Ночью или днем? — взволновался Михальченко.

— Еще неизвестно. Выясняют подробности, позвонят.

— Не дай бог ночью!

— А что это меняет? — Левин пожал плечами.

— Ночью там наши охраняют, а днем только один наш — на проходной, вместе с их человеком, да и то, лишь по будням до шести вечера. Бумаги и все, что вывозят, проверяет их вахтер. Но все равно неприятно.

— Подождем подробностей.

8

Сева Алтунин ездил на «девятке» тренера сборной Виктора Петровича Гущина по доверенности. Он работал помощником врача у Туровского и был еще как бы разгонным шофером. В общем — на подвахте. Веселый, общительный, исполнительный, он пришелся по нраву и Туровскому, и Гущину…

— Едем к Погосову в институт, Сева, — сказал Туровский, усаживаясь в машину…

Они припарковались на маленьком пятачке возле НИИ фармакологии.

— Может, я к своей зазнобе съезжу, пока вы тут? — спросил Сева.

— Конечно… Обязательно! С этим тянуть нельзя.

Постучавшись в дверь на втором этаже и услышав громкое «Прошу!», Туровский вошел. Погосов сидел за письменным столом, заваленным бумагами и книгами, что-то писал. Белый халат оттенял его большое смуглое лицо с темными умными глазами. Крупный череп Погосова был почти лыс, легкий венчик седых волос на висках и затылке, черная, в мелких кудряшках борода, закрывавшая поллица, делали его похожим на библейский персонаж.

— О, какой гость! — Погосов поднялся. — Давно не виделись! Жаль, угостить нечем, даже спирта нет — дефицит.

— Зато я могу угостить хорошим коньячком, Баграт Гургенович, — сказал Туровский, усаживаясь на стул. — Бутылочка «Ахтамара» сохранилась. Поедем? Я на колесах.

— Не выйдет, Олег Константинович. У меня через час семинар.

— Это вам на сезон, — Туровский протянул ему пропуск на бассейн. Форму надо блюсти, полнеете.

— Некогда следить за формой. Содержание бы сохранить. Но за пропуск спасибо. Может выберусь… Какие заботы привели?

— Все те же.

— Сейчас не могу, срочная хоздоговорная тема, сулит большие деньги институту.

— Когда же, Баграт Гургенович?

— А вам срочно?

— Да.

— У вас всегда срочно. Так нельзя, нервные клетки сгорают, доктор. Надо жить спокойней.

— Не получается… Так когда же? — спросил Туровский.

— Посмотрим по обстоятельствам. Постараюсь…

Они заканчивали разговор, когда вошла Ирина Костюкович.

— Знакомьтесь, Олег Константинович, — сказал Погосов. — Это Ирина Григорьевна Костюкович, еще один наш завлаб и мой антагонист. Ира, а это доктор Туровский.

— Погос, я же тебя учила, сперва представляют женщине мужчину, а ты всегда делаешь наоборот.

— Вы не родственница Марка Костюковича? — спросил Туровский.

— Родная сестра.