Стойкость

Акушерка, к которой меня сегодня приставили, ведет себя скорее как моя тень, стоя у меня за спиной и оглядываясь через плечо.

- Вы должны надавить на промежность и контролировать выход головки, чтобы предотвратить разрыв ее старого шрама.

Блядь. Я сижу на табуретке между ног этой женщины, собирающейся родить ребенка. Я не ожидал сегодня ничего подобного. Первый день обычно всегда отводится для наблюдения.

- Вот так?

Я ставлю руки так, как велит доктор Маккой, и в тот же миг пациентка кричит, что ей надо тужиться.

- Именно.

Будущая мать оттягивает назад свои ноги и толкает ребенка следующей схваткой.

- Боже. Такое давление.

О боже, она так кричит. Блядь. Блядь.Блядь. Я собираюсь принять роды. Я не имею права этим заниматься. Я - часть преступной организации. Мы лжем. Мы воруем. Мы жульничаем. Мы убиваем наших соперников. У меня грязные руки. Я по грудь в грязи. Я не имею права быть частью чего-то такого особенного, как рождение ребенка в этом мире.

- Если она будет давить слишком сильно, головка быстро пойдет и разорвет шрам. Положите руку на макушку ребенка и контролируйте скорость. Притормозите её.

Я осторожно надавливаю на макушку ребенка.

- Вот так.

Появляется головка ребенка, и акушерка учит меня отсасывать из носа и рта, прежде чем проинструктировать меня о родах плеч. Через мгновение тело ребенка выходит наружу, и он делает свой первый вдох, прежде чем начинается плач. Мои руки дрожат, когда я перерезаю пуповину. Я помогал во всех видах травм, и мои руки никогда не были такими трясущимися.

- Пуповина крепкая.

- Так все говорят, когда режут в первый раз.

Акушерка похлопывает меня по спине.

- Швы не нужны. Хорошая работа, доктор Брекенридж.

Я поздравляю пациентку и ее мужа, а затем иду в раздевалку, чтобы переодеться перед уходом. Я сажусь на скамейку и размышляю о том, что только что сделал. Я принял роды. Это было самое страшное и самое удивительное, что я когда-либо делал в своей жизни. Я сделал хорошую работу. И мне, возможно, даже понравилось это делать. Муж пациентки был так счастлив. Вне себя от восторга. Он не мог перестать целовать свою жену и говорить ей, как сильно он ее любит. Неужели это так у всех? Даже у членов братства? Неужели Син чувствовал то же самое, когда Блю рожала мальчиков? Лицо Эллисон - единственное, что я вижу, когда представляю себя в родильной палате, когда она рожает нашего ребенка в качестве моей жены. Но этого не случится, если Эллисон сбежит. Она подарит сыновей и дочерей одному из моих братьев.

Я думаю об этом всю дорогу домой. Эллисон - моя жена. Мать моих детей. А потом я рассматриваю альтернативу. Эллисон как чужая жена. Мать чужих детей. До заявления прав осталось всего несколько недель, но есть время придумать, как заставить нас работать. Я должен. Потому что не думаю, что переживу альтернативу.

Я въезжаю на подъездную дорожку и впадаю в панику, когда вижу черный седан на подъездной дорожке. Кто здесь, черт возьми? Я выскакиваю из машины и бегу к дому. Блядь. Входная дверь не заперта, что приводит меня в еще более безумное состояние.

- Эллисон!

- В травматологии номер один.

Ее голос спокойный, но это мало помогает моему беспокойству. Я бегу в процедурный кабинет и замираю, когда вижу Логана, сидящего на краю кровати, а Эллисон стоит между его ног и смотрит на рану над глазом.

- Что за чертовщина?

Эллисон бросает на меня косой взгляд.

- Наш первый пациент.

Она отходит и снимает перчатки.

- Думаю, быстрее заживет, если наложить несколько швов.

Я думал, что возвращаюсь домой к голой Эллисон в нашей постели, ожидающей, когда ее трахнут. Только не это дерьмо. Я подхожу к Логану, чтобы оценить рваную рану на его лбу.

- Ложись на кровать, чтобы мне было лучше видно при свете.

Эллисон хватает верхний свет для осмотра и настраивает его так, чтобы он светил прямо на рану.

- Три стежка. Может быть, четыре. Посмотрим.

Я встаю с табурета и жестом приглашаю Эллисон следовать за мной.

- Ты можешь помочь мне найти кетгут хромированный шовный?

- Ты не используешь нейлон для рваных ран на лице?

- Ты действительно думаешь, что брат вернется, чтобы снять швы?

- Раз уж ты спрашиваешь, я думаю, что нет.

Эллисон указывает на полки с припасами.

- Я наполнила эту комнату хромом.

- Не тот размер, который мне нужен.

Я веду Эллисон в травматологию номер два и закрываю дверь.

- Я действительно хочу посадить тебя к себе на колени и хорошенько отшлепать по заднице. Ты не должна была никому открывать дверь, пока меня здесь нет. Мы говорили об этом, и ты согласилась. Это единственная причина, по которой я позволил тебе остаться здесь сегодня вместо того, чтобы отвезти тебя к Сину и Блю.

- Знаю, и я не собиралась открывать дверь, но Син позвонил и сообщил, что приедет Логан. У меня не было выбора.

Этот ублюдок знал, что я, скорее всего, поеду в клинику. Он позвонил Сину, чтобы тот мог зайти в лазарет, пока меня здесь не будет. Мне это ни черта не нравится.

- Как давно он здесь?

- Минут десять, наверное.

Десять минут наедине с Эллисон. Многое могло случиться за такой короткий промежуток времени.

- Он прикасался к тебе?