Стокгольм времен Астрид Линдгрен. История повседневности

У шведов нет деда Мороза, и подарки детям на Рождество приносит рождественский гном (Jultomte), хотя самый древний символ этого праздника – рождественский козел. Его делают обычно из соломки, и фигурки козла до сих пор служат декоративным украшением. В давние времена ряженые в масках козла ходили по крестьянским дворам и собирали угощение. Они также сами могли раздавать подарки. Между тем к концу XIX века эту роль взял на себя рождественский гном. В шведских народных поверьях гном был духом места, или жилища, то есть домовым. Народные сказки изображают его в виде крохотного старичка, в одежде из грубого серого сукна и в красном колпачке. Его еще зовут Дед, или Дедка. Традицию изображения гнома в живописи и книжной иллюстрации создала художница Йенни Нюстрём. Именно ее сказочная фантазия придала гному тот облик, который и станет типичным в праздновании шведского Рождества. Йенни Нюстрём иллюстрировала в 1880-е годы знаменитое произведение поэта Виктора Рюдберга «Домовой», и этот персонаж произвел на нее впечатление еще в юности. Затем ее рисунки, изображающие гномов, стали появляться в шведской периодике рубежа XIX–XX веков, в рождественских альманахах, на открытках и календарях. Именно эта художница ввела в обиход новый тип печатной продукции в Швеции – поздравительную открытку. С 1911 года начинают печататься открытки к Рождеству, Новому году, Пасхе и пр. Рождественский гном (или несколько гномов) несет детям мешок с подарками, танцует вокруг елки, летит на воздушном шаре… Шведский гном становится и непременным атрибутом рекламы.

На современных открытках чаще всего поздравляют с Рождеством и Новым годом одновременно (God Jul och Gott Nytt År!). Но празднование Нового года весьма отличается от рождественских традиций. Обратимся снова к этнографу Яну-Эйвинду Свану: «Если в рождественский вечер улицы пустеют, то на Новый год все в движении. Рождество – это семейный праздник, и справляется он дома, а Новый год отмечается с друзьями и знакомыми, дома или в ресторане, и оживленные компании странствуют между дискотеками и барами. Если меню рождественского стола имеет несколько старомодный, крестьянский характер, то на Новый год его стараются сделать настолько изысканным, насколько это позволяет кошелек: в бокале искрится шампанское или игристое вино, на тарелке красуется омар или паштет из морских деликатесов. Когда часы бьют полночь, люди начинают бросать серпантин, свистеть в дудочки, надувать бумажные «тещины языки» и запускать фейерверк со своего балкона или из сада, а потом, сентиментально вспоминая год уходящий, прощаются с ним и дают себе обещания на новый год. Вообще этот праздник по традиции шумный, громкий. А в былые времена даже устраивали «новогоднюю пальбу» из ружей и мушкетов для того, чтобы отпугнуть нечистую силу.

Празднование Нового года во многом сложилось под влиянием радио и телевидения. Пока существовало радио, люди, затаив дыхание, слушали, как известный шведский актер декламировал стихотворение Альфреда Теннисона «Новогодние колокола», а колокольный звон кафедральных соборов по всей стране возвещал наступление Нового года. Сейчас многие усаживаются у телевизоров и смотрят новогодние программы, в которых скетчи и художественные фильмы перемежаются с передачами на серьезные темы» [131] .

Однако еще в 1930–40-е годы празднование Нового года в Швеции носило более камерный, домашний характер. Об этом пишет в своих мемуарах знаменитая шведская актриса Ингрид Бергман. Оказавшись в Голливуде, она увидела совершенно иные традиции, отличавшиеся от привычных ей шведских. «В Швеции этот день для всех совсем особый. Семейный день. Вы остаетесь дома. Ждете полуночи. Разговариваете о прошлом, о том, что может принести будущее; ну и, конечно, даете всякого рода зароки, вроде «бросаю курить» или что-нибудь похоже. А потом, когда наступает полночь, во всех церквах по всей стране раздается колокольный звон. По радио известный актер Андерс де Валь читает обычно стихи Теннисона о колокольном звоне. Все это слышится из громкоговорителей, установленных на всех улицах Стокгольма. Нет даже необходимости включать радио дома» [132] .

До наших дней дошла традиция давать под Новый год зарок, и стихотворение «Новогодние колокола» английского поэта викторианской эпохи по-прежнему читают самые известные шведские артисты.

От Рождества ведут отсчет другим церковным праздникам, многие из которых «обросли» мирскими традициями и обычаями и обрели типично шведские черты. Это Крещение, Благовещение, Пасха, Вознесение, Пятидесятница, день Всех Святых. Крещение шведы называют тринадцатым днем Рождества, или Эпифанией (Богоявлением); в Западной Европе он называется праздником трех королей. Благовещение – «день вафлей», когда в Швеции выпекают и едят большие круглые вафли. Четверг, на который выпадает Вознесение, всегда – выходной день. А в конце октября – начале ноября, на день Всех Святых, принято вспоминать умерших и посещать кладбища, украшая могилы родных и близких цветами и зажигая на них свечи.