Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1

Отравленный житейской мутью,
Стою на перепутьи я,
Со смертной вглядываясь жутью
Во все явленья бытия.

Куда идти? Устали ноги,

И веры нет уже в пути!
Я просто сяду у дороги
В сухие где­нибудь цветы –

Вот у курганной этой бабы, –

На чахлую склонюсь к ней грудь,
Как ящерицы или жабы,
А там уж, право, будь что будь.

Устав от созерцанья нищих,

Босых и призрачных людей,
Я поищу небесной пищи
И белоснежных лебедей,

Плывущих, как и при Адаме,

Бог весть откуда и куда.
Потом прилягу рядом в яме –
И буду ждать себе суда.

ПРОТИВОРЕЧИЯ

Не протестант я, не католик,
И всё же ученик Христа.
Алтарь мой – шаткий этот столик,
Богослужение – мечта.

В безверья горького тревоге,

Я продолжаю строить храм
Везде, где не пылит дорога,
Всё выше, выше к небесам.

Всё творчество непостижимо,

Жизнь – под сомнением всегда,
Но Божьего мы серафима
Встречаем в мире иногда.

Меж сеющих зерно на поле,

Меж в реку брошенных сетей,
Меж плачущих рабов в неволе,
Меж пляшущих в саду детей, –

Везде он синий, снежно­белый,

С мечом пылающим в руке,
В бореньях с явью поседелый,
С слезой застывшей на щеке.

АДАМ

Я всё забыл, чему учился,
Всю мудрость школьную свою,
Я тайны Божьей приобщился, –
Как птица я теперь пою.
Как пред незнающим Адамом,
Лежит передо мною рай,
И в центре нахожусь я самом,
Родимый созерцая край.
Всё прошлое – уже глубоко
В земле похороненный пласт,
И нет уже во мне пророка, –
Давно мне чужд иконокласт.
Я одинокий лишь художник,
Наивный я опять поэт,
И самый скромный подорожник
Мне ближе, чем идейный свет.
Неслышному я внемлю росту
Росистой под ногой травы,
По радуги шагаю мосту,
Теперь и камни – не мертвы.
Все звери – братья мне и сестры,
И волн и ветра шепот мне
Важней, чем яви праздник пестрый,
И я живу, как в вещем сне.
И началось богослуженье
Мистическое для меня,
Жизнь – странное стихотворенье,
Жизнь – атом мирового дня.

ПАВИЛЬОН

Неба голубое чудо,
Черных пиний кружева,
Листьев золотая груда,
Выгоревшая трава –

Это гобелен фламандский,

Золотой осенний фон.
Посреди, киоск тосканский, –
Легкий, стройный павильон.

Сверху фриз: гирлянды, putti,

Синяя меж них глазурь...
Считаны мои минуты,
Слишком много было бурь.

Но в таком бы павильоне

Я готов хоть целый век
Простоять в цветов короне
С тирсом, как античный грек.

Всякая метаморфоза –

Тайна для больной души.
Мысли этой жжет заноза,
Жжет – и в мирной здесь тиши.

ИСТУКАН