Столетие Трагедии (СИ)

Реальные события, связанные с захватом Зимнего дворца далеки от официальной большевистской версии "взятия Зимнего". Но существуют и другая крайность в описании "штурма". Еврейские газеты с ужасом сообщали, что "люди, ворвавшиеся в Зимний дворец по приказу Бронштейна, бешено выкрикивали: "Дайте нам жида Керенского!"". Еще более поразила их последующая реакция со стороны простых солдат на своих же руководителей-большевиков. Так, солдаты "добродушно рассказывали", что первым делом после переворота надо "резать жидов", а на замечание, что и среди большевиков они тоже есть, отвечали: "Спасибо, научили, а теперь они нам ни к чему!". Сотрудники еврейских газет определенно сгущали краски, хотя вряд ли можно сомневаться, что некую характерную особенность тогдашнего "революционного" настроения они уловили верно.

События знаменитого переворота, согласно рассказам юнкеров, развивались следующим образом. Петроградская школа прапорщиков инженерный войск была вызвана во дворец в полном составе во главе с полковником Ананьевым. По одним сведениям, им было объявлено, что "шайка моряков" собирается захватить власть, по другим показаниям их вызвали для "предупреждения еврейских погромов", несения караульной службы и противодействия грабителям. Юнкерам других школ также было объявлено, что им предстоит нести караульную службу. Юнкеров явно дезинформировали: о готовящемся большевистском выступлении было известно, с другой стороны, среди юнкеров было немало социалистов, на которых рассчитывали сами большевики.

Из юнкеров инженерной школы из дворца вроде бы никто не ушел. Что касается юнкеров 2-й Ораниенбаумской школы, то они сразу же собрали общее собрание, где приняли две резолюции и сообщили в Совет, что остаются во дворце "для наведения порядка, а не участия в гражданской войне". В общем, они хотели получить от военно-революционного комитета пропуск, дающий возможность уйти из дворца с оружием. Пришедшему на переговоры представителю Павловского полка было заявлено, что стрелять в солдат они не будут. А тем временем началась стрельба, и часть юнкеров, объявивших нейтралитет, стала пассивно ожидать ее окончания внутри дворца.

Допрошенные юнкера в вооруженном столкновении не участвовали, но кое-какую информацию на этот счет из протоколов их допросов все же можно получить. Так, Д.Е.Горель сообщил, что понять, кто начал в 5-6 часов вечера беспорядочную стрельбу - наступавшие или оборонявшиеся, - невозможно, но юнкерам было приказано не стрелять без приказа.. Правда, уточнить из его показаний при каких обстоятельствах один из юнкеров был убит также невозможно, но зато известна фамилия юнкера, получившего штыковое ранение.

Как отмечалась, все допрошенные юнкера оказались в госпитале Зимнего дворца, причем среди солдат, настроенных по преимуществу "революционно". Многие из этих солдат видели врагов не только в юнкерах и офицерах, но и даже отдельных (должно быть, "буржуазных") медсестрах. Помимо юнкеров, которые были допрошены, в лазарете оказались и другие: юнкер Альфред Иванович Ирбе - "сильно контуженный" и жаловавшийся на недомогание, который вел себя весьма неадекватно. Появился в госпитале и юнкер Абельсон, по-видимому, впавший в истерику - он, по свидетельству очевидца, "с плачем бросился на шею" Котову. Последний упомянул также "юнкера-литовца, который все время стоял на коленях и плакал", пока матросы избивали его прикладами. Попытался укрыться в госпитале и какой-то также истеричный капитан; его вместе с Ирбе куда-то "потащили, обыскивая"; позднее кто-то сообщил, что его убили.

Можно не сомневаться, что обилие среди юнкеров "инородцев" (говорящих с раздражающим акцентом) усилило антисемитские представления революционеров.