Столетняя война

Французы смеялись. Фламандцы, чтобы оправдаться в глазах коронованного союзника, спалили несколько деревень в районе Сент-Омера. Внезапно покинутый вместе с дочерью-невестой, король Англии пришел в крайнее бешенство.

Он отдавал себе отчет, что время теперь работает против него. Хотя короля Шотландии прошлой осенью взяли в плен, провести целый год на материке было неосторожным с политической точки зрения. Эта неосторожность обходилась очень дорого. Какими бы мелкими ни были столкновения вокруг города, их становилось все больше, и осадная армия таяла от них быстрей, чем местные силы скрытого сопротивления. Приступ был невозможен, а осада ничего не давала.

Если Кале держался, то потому, что в город продолжало поступать продовольствие. Как у осажденных, так и у осаждавших был собственный порт. Эдуард III усилил блокаду, сумев отрезать город от снабжения.

Он возвел высокий замок из длинных и толстых дыбовых бревен на берегу моря и поставил в нем бомбарды, спрингалды[34], артиллерию и прочие орудия. И разместил там также мощное орудие, более сорока латников и двести лучников, каковые стерегли гавань и порт Кале, так что ни одно судно не могло ни войти туда, ни выйти без того, чтобы его не разбили и не вывели из строя.

В конце июля 1347 г. к Кале подступил Филипп VI с армией для снятия осады. Тем вечером, когда он встал в Сангатте, жители Кале решили, что они спасены. Эдуард III предпринял ответные действия: поставил на дюны несколько орудий и поручил Дерби, который присоединился к своему суверену после блестящей кампании в Гиени, охранять мост в Миле. Слева и справа были лишь болота — Филиппу VI оставалось либо штурмовать мост, либо уходить. Дав перебить свое войско значило ничем не помочь жителям Кале. Маршалы посоветовали удалиться.

Валуа испробовал последний прием — предложил противнику принять сражение. Пусть англичанин либо перейдет на эту сторону реки, либо пропустит на ту, и произойдет честный бой. Ответ Эдуарда озадачил французских уполномоченных, еще не видавших такого:

Сеньоры, я хорошо понял то, что вы сказали мне от имени вашего государя. Называйте его так, если вам угодно; тем не менее он удерживает мое наследство против всякого права.

Скажите ему от моего имени, что я здесь уже почти год, на виду у него. Если бы он хотел, он пришел бы раньше. Но он позволил мне оставаться здесь так долго, что я немало потратил. И, надеюсь, сделал довольно, чтобы вскоре стать властителем доброго города Кале.

Так что я не намерен делать ничего для его блага, ни для его удобства, ни для его удовольствия. Равно как терять то, что я завоевал или думаю завоевать.

Если он не может пройти одним путем, пусть идет другим!

Противники выжидали три дня. Англичане копали новые рвы на дороге в дюнах. Жители Кале молились. Наконец солдаты французского короля отступили к Аррасу. Англичане позволили себе роскошь тревожить арьергард Валуа и переворачивать подводы с провиантом.

Эдуард III написал архиепископу Йоркскому письмо в расчете на самое широкое распространение. Для него было важно, чтобы в Англии знали о происходящем на материке, и он изложил дело по-своему: Филипп VI удрал накануне сражения. Память о Креси, очевидно, делала эту подправленную версию правдоподобной. В Англии ликовали.

В Кале уже шесть недель умирали с голода. Горожане собирались выйти из этого положения, вступив в переговоры о сдаче. Они выполнили свой долг французских подданных, король Англии не мог их за это упрекать. Каково же было их изумление, когда они узнали, что победитель не хочет обсуждать никаких условий. Они недооценили ярость короля, который уже год терпел поражение от горожан. По мнению многих англичан, длительность осады Кале заставляла тускнеть победу при Креси. Эдуард III дал знать защитникам, что сделает с ними все, что захочет.