Столетняя война

Вы пошли в оные места с честью и при великом отряде, понеся великие расходы и великие затраты. Вас там обесславили и заставили вернуться с позором. Вам навязали перемирия, хотя враги пребывали в вашем королевстве… Оными советами вы были обесчещены!

Вместе с презрением подданных и гневом податных горьким плодом поражения стал политический кризис, для которого расколотая Франция с начала века подготовила разные силы.

Королевство перенесло потрясение. И, обрушившись на него подобно одному из всадников Апокалипсиса, Черная чума надолго его надломит.

Глава V Расколотое королевство

Удары, полученные Францией в 1346 г., имели тяжелые последствия для единства королевства. Некогда Куртре стало оскорблением для короля, униженного ремесленниками, но прочная власть дала возможность быстро восстановить положение. Через два года был Монс-ан-Певель. А между тем королевство волей-неволей поддерживало своего короля, игравшего против Бонифация VIII жизненно важную партию.

Ситуация изменилась. Король, обремененный поражением при Креси и отказавшийся помочь Кале, не пользовался надежной поддержкой. Быстрая победа в Касселе в 1328 г. сыграла роль Божьего суда в пользу новой династии, а оммаж в Амьене стал апогеем ее признания людьми. Но, чтобы сохранить политический эффект этих первых успехов, нужен был другой человек, а не Филипп Валуа. Задолго до Креси и ночного бегства монархию Валуа начали расшатывать посредственность правящих кругов и нескончаемое соперничество влиятельных сил.

Филипп VI не был ни опытным политиком, ни одаренным военачальником. Склонный по натуре к рыцарственности, это был ловкий и храбрый человек. Хороший наездник, хороший фехтовальщик, он был щедр с друзьями и великодушен к врагам. Он был верен тем, кто хранил верность ему. Но надолго сохранял ненависть к тем, кто его предал.

Он хотел быть рассудительным и называл себя таковым. Он насмотрелся на авантюрные выходки своего отца Карла Валуа. Он намеревался быть беспристрастным, верным. В общем, благородным героем.

Король был мужем весьма отважным и весьма сведущим в воинском деле, ибо с юных лет приучился к оному и не прекращал упражняться.

Этот портрет, набросанный Фруассаром — писавшим то, что твердили во Франции, — показателен. Филипп был рыцарем, а не королем. А в те нелегкие времена королевство остро нуждалось в руководителях.

В Королевском совете было множество принцев, но каждый считал нужным заботиться о своих интересах. Легисты из высшей администрации, крупные бюргеры, ворочающие деньгами, безденежные дворяне, во всем рассчитывающие только на короля, — все они были хорошими слугами, но никто не выглядел настоящим правителем. В сложной политической конъюнктуре 1328 г. Филипп VI не захотел ни разочаровывать тех, кто поддержал его, ни выталкивать в ненужную оппозицию многих из тех, кто честно служил последним Капетингам. Поэтому политическое и административное окружение Валуа было одновременно слишком многочисленным и крайне неоднородным. Там возникали интриги и конфликты.

Первое столкновение клиентел началось скоро: клиентела герцога Эда Бургундского, брата королевы, в политической жизни предвоенных годов рассчитывала на многое. Верный человек герцога Миль де Нуайе быстро занял место важного советника короля; в 1336 г. он получил очень выгодную должность кравчего Франции. Дальновидный дипломат, Нуайе считался вдохновителем перехода королевства к обороне и борьбы за союзников, пока что перехваченных англичанами. Именно он по 1344 г. по-настоящему возглавлял Совет. До конца царствования, сохранив большую или меньшую близость к королю, он останется выразителем политической мудрости. Но Нуайе был человеком осторожным и воздерживался от того, чтобы открыто увлечься властью: казни Ангеррана де Мариньи в 1315 г. и нескольких других опал было достаточно, чтобы показать этому политическому поколению отрицательные стороны слишком явного фавора.

Итак, Филипп VI правил в Совете — Совете, где канцлер Гильом Флот, маршал Матье де Три (служивший уже пятому суверену) и епископ Жан Мариньи тоже играли роли первого плана. В отсутствие короля Совет продолжал править за него.

Потому не было ничего удивительного, что и в передних принцев, и в Генеральных штатах шла борьба за доминирование в Совете.

Бретонское наследство

Первая серьезная трещина в единстве королевства возникла в Бретани. По мере того как герцог Иоанн III старел, многие начинали зариться на его престол: трижды женатый, Иоанн III имел лишь незаконнорожденных детей. Его брат Ги де Пантьевр умер за десять лет до него. Его сводный брат Жан де Монфор был еще жив, но оба ненавидели друг друга.