Столетняя война

Так герцог Бургундский постепенно отдалял от Ланкастеров. Одновременно сближения с ним со своей стороны искали Карл VII, избавляясь от опеки последних арманьяков. Точнее — потому что приписать в то время буржскому королю какую-либо политику значило бы оказать ему слишком много чести — Иоланда Арагонская сумела навязать последнему план, по преимуществу анжуйский, примирения с бургундским недругом. И тревоги, и планы королевы Сицилии объясняются превратностями войны. В 1423 г. Карл с переменным успехом несколько раз посылал свои ватаги на бургундские домены. 30 июля под Краваном, в Морване, англо-бургундские союзники остановили армию сторонников дофина, пытавшуюся пробиться на Шампань, но в Маконне приверженцы Карла VII под командованием Эмбера де Гроле взяли некое подобие реванша. В конце года герцогу Бургундскому с трудом удалось стабилизировать свой фронт по линии Луары, послав Перрине Грессара в Ла-Шарите. Против англичан буржский король действовал в целом еще менее успешно. Тем не менее в начале 1424 г. населению его королевства пришлось очень напрячься, чтобы он мог набрать и оплатить шотландских наемников коннетабля Бьюкена и тех, что прислал из Ломбардии Филиппо Мариа Висконти. 17 августа при Вернее эта крупная армия столкнулась с меньшими силами Солсбери; так же, как при Пуатье и Азенкуре, менее многочисленные воины противника укрылись за ограждениями из кольев, в дело вступили лучники и истребили неприятельских рыцарей, атаки которых захлебывались, не достигая цели. Теперь, избавившись от единственной приличной армии, какой располагал Карл VII, Бедфорд мог вернуться к своим завоевательным планам, все тем же: очистка Иль-де-Франса и Шампани, где снова появились партизанские отряды, покорение Перша и Мена силами Солсбери и Фастольфа, а конечная цель — Анжер, который регент мечтал сделать своим апанажем. Правда, перенося военные действия на эти территории, удаленные от центра, Ланкастеры рисковали сильнее озлобить Анжуйцев, в первую очередь Иоланду Арагонскую.

Энергичная королева направила основные усилия своей дипломатии на спасение Мена и Анжу. Цель ее проста, хотя масштаб прожектов может вызвать изумление. Она хотела перетянуть Бретань на сторону Валуа, обезопасив с запада анжуйские домены, над которыми нависла угроза, и добиться если не примирения, то хотя бы перемирия с Бургундским государством, чтобы все силы Буржского королевства можно было мобилизовать для сопротивления англичанам. Символом и инструментом этой политики станет человек, которого она намерена поставить рядом с зятем. Ришмон, брат герцога Бретонского и зять герцога Бургундского, прекрасно проявив себя на поле Азенкура, впоследствии служил Генриху V. Но Бедфорд, поручая ему лишь какие-то малопонятные дела, восстановил его против себя. А Артур де Ришмон желал играть только роль вершителя судеб, для которой рожден.