Столетняя война. Том III. Разделенные дома (ЛП)

С начала 1364 года к налогам на выкуп короля добавился еще более важный источник доходов — фуаж, или подымный налог на домохозяйство. Фуаж был традиционной формой налогообложения в Лангедоке, который в течение многих лет привык к частым и тяжелым поборам на оборону. Подымный налог имел значительные преимущества. Он расширял налоговую базу, позволяя распределять бремя на более или менее равномерной основе по всему региону. Львиная доля подымного налога поступала от налогоплательщиков, проживавших по всей территории. По этой причине он дополнял налог с продаж, который собирался в основном в рыночных городах. В ноябре 1363 года Генеральные Штаты Лангедойля, собравшееся в Амьене, постановили ввести подымный налог, который должен был взиматься с каждого домохозяйства по градуированной ставке, более или менее зависящей от платежеспособности, и который должен был приносить в среднем три франка с домохозяйства по всему Лангедойлю. Это был явно военный налог, предназначенный для финансирования постоянной армии в 6.000 человек для борьбы с вольными компаниями, находившимися тогда на пике своего могущества. Введение фуажа с самого начала зависело от согласия общин, но срок его действия не был определен. Это был бессрочный налог, который вскоре стал постоянным, в отличие от предыдущих налогов санкционированных Генеральными Штатами Лангедойля, которые всегда вводились на ограниченный срок, в отличие от тех, что были введены в Лангедоке.

Все три новых налога 1360-х годов были введены для конкретных целей. Но их сбор находился под контролем короны, которая на практике применяла поступившие средства по своему усмотрению. Наемные королевские уполномоченные (élus) в каждой епархии передавали сбор налогов в своих округах налоговым откупщикам, финансистам, которые должны были выплачивать фиксированные суммы в определенное время районному управляющему, получая свою прибыль или убытки. Королевские уполномоченные и генеральные казначеи в Париже контролировали процесс, следили за выполнением откупщиками своих обязательств и разрешали бесчисленные споры, возникавшие в процессе сбора налогов. Понятно, что в первые несколько лет эти функционеры столкнулись с серьезными проблемами, которые постепенно были преодолены. Но они не были ответственны за главный изъян системы, который заключался в большом количестве освобождений от налогов. Так, духовенство было освобождено от подымного налога на том основании, что оно платило церковную десятину, а дворяне были освобождены как от прямого налогообложения, так и от налога с продаж продукции своих владений. Однако наиболее значительные исключения носили географический характер. Графства Артуа, Булонне и Сен-Поль, которые граничили с английским Кале и за которые постоянно велись войны, должны были быть освобождены от уплаты сравнительно скромных сумм. Вновь завоеванным регионам юго-запада, как правило, предоставлялись широкие налоговые льготы на определенный период, чтобы побудить их поддержать новую власть. Фландрия и Бретань были практически независимыми государствами, не приносящими доходов и не участвующие в обороне королевства. Дофине и графство Бургундия к востоку от реки Соны формально находились за пределами границ Франции. Более того, власть администрации, собиравшей налоги в Лангедойле, не распространялась на апанажи королевских принцев, герцогства Бургундия, Анжу, графство Блуа и обширные территории в центральной и западной Франции, принадлежавшие герцогу Беррийскому. Налог с продаж в этих апанажах собирался, но собирали его офицеры принцев, которые ими управляли. Как правило, они имели право забирать все или большую часть доходов в качестве платы за свое молчаливое согласие на налоги. Что касается фуажа, то он вообще не распространялся на апанажи принцев. Однако при всех своих недостатках это была весьма продуктивная налоговая система, а административный аппарат, созданный для сбора налогов, был неизмеримо лучше всего, что существовало до этого. К 1369 году доходы от налогов уже позволили Карлу V не только финансировать сложную бюрократическую структуру своего правительства и тратить большие суммы на войну и строительство, но и накопить резерв в размере около 400.000 франков наличными, которые хранились в замке Мелён, отеле Сен-Поль и Лувре в Париже[81].