Столетняя война. Том III. Разделенные дома (ЛП)

Он сказал, что Англия по сравнению с Францией — маленькая страна, так как он несколько раз проехал ее вдоль и поперек и много размышлял о ее ресурсах. Из четырех или пяти областей, на которые можно разделить королевство Франция, самая бедная дала бы больше доходов, больше городов, больше рыцарей и оруженосцев, чем вся Англия. Он был поражен, как им вообще удалось собрать силы для достижения тех завоеваний, которые они имели[89].

Это была хоть и преувеличенная картина, но вполне узнаваемая. Англия не имела ничего похожего на богатство или налоговые возможности Франции.

В эпоху ограниченного дохода, когда правительства, как и большинство их подданных жили впроголодь, ведение длительной войны Англии с Францией всегда зависело от состояния ее государственных финансов. В Англии, как и во Франции, расходы на содержание королевского двора и администрации требовали гораздо больше, чем обычные доходы короны, в основном получаемые от королевских владений и прерогативных прав короля. В течение почти столетия эти доходы приходилось дополнять рядом постоянных налогов. Что необычно для других европейских государств они включали пошлины, взимаемые с экспортной торговли страны. Так называемый великий и древний обычай взимался с экспорта шерсти, шкур и кож со времен правления Эдуарда I. С течением времени были добавлены различные пошлины на вино, ткани и другие товары. Самой последней из них был налог на шерсть, по сути, дополнительная таможенная пошлина на экспорт шерсти. Изначально введенный как чрезвычайная мера для финансирования военных расходов, налог на шерсть фактически стал частью постоянных доходов короны с 1362 года, когда Парламент признал, что король не может обойтись без него даже в мирное время. Парламент в июне 1369 года вновь подтвердил этот налог, но по повышенным ставкам[90].

Таможенные доходы всегда были крупнейшим источником дохода английских королей. Но они были чувствительны к экономическим спадам, и их доходность была соответственно непостоянной В период с 1353 по 1362 год, в ретроспективе — золотой век английских государственных доходов, они приносили в среднем около 88.000 фунтов стерлингов в год, беспрецедентная цифра, которая в будущем никогда не была достигнута. 1360-е и 1370-е годы были более трудными временами для английской торговли. Средний годовой доход от таможни в период с 1368 по 1375 год составил около 67.000 фунтов стерлингов, и тенденция к его снижению сохранялась. Если добавить доходы от королевских владений и прерогативных прав и поборов, то общий доход, на который мог рассчитывать король, составлял от 80.000 до 100.000 фунтов стерлингов в год. Из этой суммы на обычные накладные расходы на содержание королевского двора и правительства уходило не менее 55.000 фунтов стерлингов в год, а иногда и больше[91].

Это означало, что английский король в долгосрочной перспективе полностью зависел от парламентских налогов для финансирования ведения войны. Парламентские налоги традиционно взимались как доля от стоимости движимого имущества. Они взимались по стандартным ставкам: десятая часть в городах и пятнадцатая часть в деревне, в соответствии с оценкой, первоначально сделанной в 1334 году, но которая уже устарела. Налоги назначались на короткий срок, обычно на год, иногда на два или даже три года. Номинальная стоимость одной десятой и пятнадцатой (столько Парламент никогда не выдавал за год) составляла около 38.000 фунтов стерлингов, и на практике она приносила почти столько же. Кроме того, Церковь предоставляла церковные десятины, которые назначались соборами церковных провинций Кентербери и Йорка, как правило, одновременно с парламентскими субсидиями. Номинальный доход от церковной десятины составлял 18.000 фунтов стерлингов. Но она собиралась самой церковью, причем не очень эффективно и согласно еще более древней оценке имущества, датируемой 1291 годом. На практике она приносила гораздо меньше номинального дохода[92].