«Полиция была впервые введена в России императором Петром Алексеевичем. Но тем не менее она теперь во всем так строга, как вряд ли где-либо еще. Ночные караулы устроены целиком по гамбургскому образцу. Свою службу они часто исполняют усерднее, чем это необходимо. Примером тому может послужить следующий случай. Однажды было опубликовано полицейское распоряжение о том, что никому не дозволяется после десяти часов вечера ходить по улицам без фонаря. Некий генерал шел как-то поздно по улице со своим слугой, несшим впереди фонарь. Караульные, тотчас это заметив, собираются, окружают генерала и после краткой беседы и спора отпускают его слугу, поскольку он был с фонарем, а генерала, не принимая никаких объяснений, отводят в караульное помещение, где ему пришлось сидеть до тех пор, пока слуга не доложил об этом полициймейстеру, и генерала выпустили.
Помимо таких караулов постоянно имеется сильный и многочисленный солдатский караул у полицейской конторы, который тут же безотлагательно приводит в исполнение приговоры полициймейстера. Число других, более благородных, полицейских, служащих в одном только Петербурге, составляет, вероятно, несколько сот человек.
Полициймейстером в Петербурге был генерал и кавалер ордена Александра Невского. Это был очень строгий и усердный господин, который за всем присматривал сам. И поскольку его власть простиралась гораздо шире, чем власть полиции у нас, он часто после краткого суда приказывал приводить в исполнение строгие и неожиданные приговоры. Однако при всем том там все же смотрели сквозь пальцы на соблюдение субботы, пьянство и проституцию.
К примеру, по поводу последнего хочу упомянуть о случае, происшедшем вскоре после моего приезда. Одна потаскушка средь бела дня на улице в каком-то углу предавалась распутству с персом. Полицейские служители, явившись, препроводили ее в полицию, где она за полчаса была присуждена к наказанию батогами. Солдаты тотчас привели приговор в исполнение. Как только она перенесла наказание, ее опять отпустили восвояси, вытолкнув с такими словами: «Вот ты, дочь шлюхи, получила по заслугам; тебе бы распутничать с русскими, а не с персами». Из этого можно заключить, что блуд у русских карается не сурово».
Кроме вельмож, в Петербурге жили, понятно, и обычные люди.
И этих людей необходимо было как-то учесть.
Перепись 1737 г. явилась, вероятно, первой в русской истории переписью, не ставившей перед собой фискальных целей.
Непосредственным поводом к переписи послужил эпизод, внушивший властям большой страх: близ дома цесаревны Елизаветы Петровны был обнаружен зажигательный снаряд — обвязанная мочалом смоляная кубышка с порохом. Бомбу обнаружили, а на другой день Сенат издал указ о проведении переписи в целях очищения столицы от всех подозрительных с полицейской точки зрения лиц. За донос на «поджигателей» власти обещали вознаграждение, умножены были «караулы рогаточные», караульщикам предписывалось по ночам задерживать лиц из простонародья и всех заподозренных отправлять в полицию. Указ Сената призывал дворян и богатых дворовладельцев к особой бдительности, им приказывалось караулить свои дворы «денно и ночно», не пускать к себе неизвестных людей, обыскивать «ханжей и нищих» в поисках у них «зажигательных орудий».
Любившая раздавать милостыню Елизавета, увидев нищенку, «у коей все лицо в ранах изрыто и смотреть весьма противно», поспешила издать указ, «дабы таким увечным и гнусным отнюдь не допускать здесь в резиденции таскаться»
. Анна Иоанновна в своих указах жаловалась на то, что в столице «престарелые, дряхлые и весьма больные без всякого призрения по улицам валяются, а иные бродят», что «нищих весьма умножилось и от часу умножается.. и в самых проезжих местах от множества их иногда с трудом проезжать возможно».Для проведения переписи использовали существовавшее административно-полицейское деление города. В 1737 г. Петербург состоял из 5 команд, которые делились на 25 сотен, а также 3 большие слободы. Команды Московской стороны и Васильевсжого острова включали в себя по 3 сотни каждая, команда Адмиралтейского острова — 4, команда С.-Петербургского острова и Выборгсиой стороны — 7, команда, находившаяся между реками Мойкой и Фонтанкой, — 8 сотен. Для проведения переписи в каждый административно-полицейский участок (25 сотен и 3 слободы) были направлены ответственные чиновники и офицеры.