Столица Российской империи. История Санкт-Петербурга второй половины XVIII века

Так или иначе, а предполагаемая при Летнем дворце церковь воздвиглась на Троицкой площади и после освящения в 1756 г. должна была заменить былой петровский Троицкий собор. В таком виде эта церковь просуществовала до начала ХХ в., когда опять-таки из-за небрежности надзора сгорела. Конечно, можно было бы восстановить ее, так как в архиве бывшего министерства двора сохранился точный проект, но решили, что церковь слишком скромна, не соответствует царствованию Николая II, и надумали соорудить тут какой-нибудь сверхъестественный собор. Наступившая революция эти замыслы развеяла.

В 1794 г. в павильоне дворца артисты стали давать публичные концерты и маскарады. Через год в этом же павильоне временно поместили привезенные из Польши книги Залусского, послужившие основанием Императорской публичной библиотеки.

В 1801 г. архитектор Бренна построил на месте этого павильона, на средства некоего Казасси, театр, в котором играли сначала итальянские оперы, а потом и другие пьесы.

Вскоре театр этот, прозванный Малым, был куплен в казну и затем сломан, и вблизи него архитектором Росси выстроен нынешний Александринский театр.

К 1750 г. болотный лес между Невским проспектом и забором царских садов значительно уменьшился, вместо него уже появились целые кварталы, отчасти застроенные. Таким образом, произошло первое изменение в первоначальном плане застройки этой местности: она предназначалась для царских садов, предполагалось даже помощью особого караула воспретить обывателю здесь ходить. Но за 25 лет успели об планах забыть и отвели часть местности под застройку, а на другой части, находящейся между Фонтанкой, Екатерининской и Итальянской улицами и Невским проспектом, решили «сделать ягдгартен для гоньбы и стрелянья оленей, кабанов и зайцев и для того оное место изровнять и насадить деревьев, а против дорог каменные стенки».

Эта местность — теперь центр Петербурга; мы думаем, что она была таковой всегда, а, между тем, в царствование императрицы Анны Иоанновны она считалась такой окраиной, что можно было устроить заповедник для гоньбы кабанов!

При Екатерине I сад по берегу Мойки был, собственно говоря, огородом. Анна Иоанновна приказала: «Вместо того под наши огородные овощи для поварни нашей учредить гряды в том огороде, который за улицей против итальянского дома» (на месте Мариинской больницы на Литейном проспекте). Огород перенесли, но какое назначение должен был получить этот сад, не было определено. Потом на него, в недолгое свое правление, обратила внимание Анна Леопольдовна, приказав построить здесь небольшой домик. Как раз возле ворот сада, на противоположной стороне Итальянской улицы, был дом Румянцева, и в нем обитал саксонско-польский при русском дворе резидент, красивый граф Линар, пленивший Анну Леопольдовну. Удобство расположения сада возле этого дома давало возможность правительнице часто видеться здесь с Линаром, причем зачастую вход в сад посторонним лицам был воспрещаем. К числу этих посторонних относился и супруг правительницы Антон Ульрих Брауншвейгский. Когда он желал войти в сад, то находил двери просто-напросто запертыми, а стоявший часовой хладнокровно заявлял, что никого не велено пускать. То же самое постигало и великую княжну Елизавету Петровну, когда ей приходило желание не вовремя пройти через сад. Укажем еще, что при Анне Иоанновне в 1737 г. вышел приказ «наловить соловьев в Московской губернии 50, в Псковской и Новгородской тоже 50» и привезти их «за добрым призрением» в Санкт-Петербург, где и пустить их в Третий сад, а через год вышло распоряжение «о запрещении ловить соловьев около С.-Петербурга и во всей Ингерманландии под жестоким штрафом», — боялись, что обыватель поймает соловьев из Третьего сада.