Столица Российской империи. История Санкт-Петербурга второй половины XVIII века

Издалека видно взлетающее над Невой пятиглавие собора — центрального сооружения монастыря. Высота его более 80 метров. Яркая двухцветная окраска, обилие всевозможных украшений, богатство отделки роднят собор с дворцовыми постройками Растрелли. Вместе с тем при взгляде на него вспоминаются старинные русские церкви — «вертограды многоцветные» — с их красочностью и живописностью. В старину монастыри служили одновременно и укреплениями. Обычно они были отгорожены крепостными стенами с башнями и воротами. Растрелли тоже придает своему монастырю замкнутую форму, располагая крестообразно вокруг собора здания келий, повторяющие его очертания. Но здесь это лишь художественный прием, свидетельствующий о строгой продуманности композиционного замысла. В отличие от свободного, асимметричного расположения построек в старинных монастырях, Растрелли соблюдает строгую симметрию. Его постройки расположены одинаково по обе стороны главной оси, идущей от ворот (на месте которых предполагалась колокольня) к собору. На западающих углах зданий келий, окружающих собор, архитектор ставит четыре однокупольные церкви, подчеркивающие ритм всего сооружения. В Смольном нет четко выделенного главного фасада, он одинаково хорошо смотрится со всех сторон.

Растрелли использовал в Смольном соборе одну черту старинного русского пятиглавия — доминирование центрального купола над боковыми. Но во всем остальном он шел новым путем. В старинных церквях все купола в большинстве случаев одинаковы и отличаются лишь по величине, а в соборе Смольного форма центрального и боковых куполов различна. Как и в Зимнем дворце, в Смольном поражает бесконечное разнообразие декоративных деталей. Используя кривые линии, выпуклые и вогнутые плоскости, пучки декоративных колонн и пилястр, обрамляя наличники лепными украшениями, Растрелли придает облику сооружения нарядность и жизнерадостность.

Старинный Смольный монастырь стал выглядеть особенно нарядно в наши дни, после того как была реконструирована и благоустроена площадь перед ним, в центре которой создан небольшой круглый сквер. Эта площадь носит имя Растрелли.

Много общего со Смольным у Никольского Морского собора, построенного у пересечения Крюкова канала и канала Грибоедова в 1753—1762 гг. С. И. Чевакинским. Подобно Растрелли, Чевакинский вводит самые разнообразные украшения, чтобы придать собору праздничный облик. На фоне светло-голубой стены выделяются белые колонны, местами собранные в пучки и создающие живописную игру светотени. Большие окна обрамлены лепными наличниками с головками херувимов, выглядывающих из-за облаков. Верхние овальные окна окружены сложными гирляндами.

Отдельно от здания собора, на берегу Крюкова канала, стоит колокольня, также сооруженная по проекту Чевакинского. Она разделена на три яруса и украшена декоративными колоннами, смягчающими переходы между ними. Рядом с собором колокольня, с ее сравнительно скромным убранством, кажется гораздо проще, спокойнее. Стройная и легкая, возвышается она над тихим каналом, отражающим в своих водах ее тонкий силуэт.

* * *

Украшая центральные районы столицы, преемники Петра I стремились как можно дальше убрать со своих глаз жилища и места скопления простого народа. Неоднократно принимались также указы о перенесении харчевен и кабаков со «знатных улиц» «в особливые места» и на рынки. Елизавета из-за этого вопроса пришла в столкновение с Сенатом, который в целях увеличения казенных сборов просил не сводить кабаки с центральных улиц. Императрица негодовала по поводу того, что на стенах домов, обращенных на улицы, имеются вывески ремесленных мастерских или входы в лавки. «Чтоб по большим знатным улицам никаких вывесок, как ныне их множество разных ремесел видно и против самого двора ее и. в., не было», — указала она. Через год последовал новый именной указ до этому же поводу, но уже с приказанием мастеровым людям и жительство иметь «внутри дворов, позади оных знатных улиц».

Дадим слово датчанину фон Хавену:

«Петербурга я не увидел до тех пор, пока уже не оказался в нем. Ибо хотя местность вокруг него ровная и город открыт, но край такой лесистый, что леса подобны плотной стене. Наконец по реке поворачиваешь на юг, направо, и тогда взору вдруг открывается чудесный вид красивейшего города.

По обеим сторонам реки стоят прекраснейшие каменные здания, все одного типа, четырехэтажные и окрашенные в желтый и белый цвет. Не менее получаса плывешь с хорошим ветром вверх по реке Неве и постоянно на обоих берегах видишь такие дворцы, пока наконец не подплывешь к корабельному мосту, ведущему с Дворцовой стороны на Васильевский остров. Однако самое красивое в этой панораме, постоянно находящейся перед глазами, когда вплываешь в Петербург, — это крепость, представляющая собой не меньшее украшение, чем расположенный внутри нее кафедральный собор; его высокий и красивый шпиль сверху донизу покрыт настоящим золотом и горит огнем. И куранты, не похожие ни на амстердамские, ни на лейденские, чрезвычайно приятно звучат при каждом ударе колокола.