Столкновение

Сегодня утром вышла на балкон. Не читалось, думала только о тебе. Позволь ещё раз пригласить поехать со мной. Я всё обеспечу. О муже не беспокойся — жирный скупердяй спохватится только тогда, когда отравится протухшей едой в холодильнике. Ему глубоко плевать на меня и мои потребности. А я женщина с богатейшим миром. Да я ещё в детстве состояла в Young Greens! И облила кетчупом подсолнухи Ван Гога! Чего же добился мой муж? Каких взглядов, каких идей он придерживается?

Ни-ка-ких, просто — ни-ка-ких!

Ещё я много размышляла над твоими словами. Как важно вслушиваться в речи других. Каждое слово я с искушением пробую, ещё и ещё, пока не найду все смыслы. Будто ем клубнику, если торопиться с ней, то не раскроешь все оттенки вкуса.

Ключ к каждой глубокой мысли находится во времени. Это самое дорогое, что у нас есть. Бесконечно жаль, что отдала так много часов на жадного, тщеславного и бессердечного мужика со скверным характером и полным безразличием к моей натуре. Я зависела от него, денежно и психологически, и чувство рабства наполняло мой разум каждую ночь перед сном.

Он мелок и слаб, а ты крупен и силен.

Бурак — карлик. А ты гигант!

Да, мне не стыдно это сказать, Исмаил, но ты гигант, за эти семь дней я познала, что такое быть любимой и счастливой. Теперь могу сказать, что я Человек. И мне очень многое предстоит изменить, улучшить, развить, чтобы раскрыть себя самодостаточной и уверенной.

Поможешь мне в этом? Для жизни нужен компаньон, такой же внимательный, как ты.

Всё, решено! Я пойду учиться в университет, и пусть растрачу все накопления, но получу BA. С детства мечтала о свободе и самостоятельности.

Ты когда-нибудь был в библиотеке? Ох, Исмаил, мы просто обязаны посетить библиотеку. Запах шоколада от старых книг просто неописуем.

Я помню, что ты просил вчера о встрече. Не смогла, потому что карлик весь вечер жаловался на изжогу и пристал ко мне. Он всегда так делает, если ему плохо, то будет докучать и обижать.

Сегодня смогу. Обещаю. Ты же хотел чего-нибудь серьезного? Хорошо. Место встречи помню. Обнимаю, до встречи в 6 pm

Бурак прочитал последнее письмо несколько раз, не меньше шести, всё более углубляясь в бездну. Тело дрожало, халат не грел.

— Я — карлик? — спросил себя вслух Бурак.

Он отложил все листки на письменный стол, но взгляд то и дело возвращался к ним; тогда он собрал их в пакет и положил в комод, поглубже, в самый тёмный угол. На часах было три часа, появилась острая нужда в собеседнике, и потому он прямо в халате и тапочках спустился в бар.

Футболистов нигде не было, но последствия побоища всё ещё разгребали. Бармен, крепкий, турок с некрасивой головой, закивал: «Не работаем!» Идя обратно, с ним случайно столкнулся Мехмед, спешивший с ведрами на полотеру.

— Я не карлик, — с обидой сказал ему Бурак.

— Простите, простите, — залепетал Мехмед, помогая гостю встать. — Скажите, вас не донимают клопы?

— Что? — Бурак интенсивно захлопал ресницами.