Столкновение миров

— Сонни, — дрожащим голосом произнес Варвик. — Давай развяжем его.

— Нет! — благим матом завопил Сонни… но он был тоже сильно напуган.

— Ты слышал, что говорил Преподобный, — быстро произнес Варвик. — Раньше. Когда приезжали репортеры из телевидения. Никто не должен видеть смирительных рубашек. Они не захотят понять. Они…

Клац.

Громкоговоритель.

— Сонни, Энди, — панически орал Кейси. — Они ближе! Сирены! Боже! Что же нам делать?

— Давайте развяжем его!

Лицо Варвика было бледным.

— Преподобный Гарднер также говорил вам…

— Плевать я хотел на то, что говорил…

Варвик запнулся, сейчас его голос был пронизан жутким детским страхом:

— Нас застукают, Сонни! Нас поймают!

И Джеку показалось, что теперь он слышит вой сирен, возможно, что это было только воображением.

Сонни в ужасе уставился на Джека. Он приподнял пистолет на какое-то мгновение, и Джек даже поверил, что Сонни действительно собирается убить его.

Но теперь прошло уже шесть минут, а Гарднер так и не посигналил, это только доказывало то, что его машина уже мчалась на всех скоростях в Мунси.

— Ты развяжешь его, — ехидно сказал Сонни Энди Варвику. — Я не хочу даже прикасаться к нему. Он грешен. Да еще и голубой.

Сонни отошел к столу. Пальцы Энди Варвика пытались развязать узлы на смирительной рубашке.

— Лучше не говори ничего, — бормотал он. — Лучше не говори ничего, а то я сам убью тебя.

Правая рука уже была свободна.

Левая тоже оказалась на воле.

Они бессильно опустились на колени и дико болели.

Варвик стянул с него смирительную рубашку. Он держал ее в руках, гримаса отвращения исказила его лицо. Энди пересек комнату и стал запихивать ее в сейф.

— Натяни штаны, — приказал Сонни. — Ты думаешь, мне приятно смотреть на твой инструмент?

Джек натянул трусы и брюки и застегнул их.

Клац!

Громкоговоритель.

— Сонни! Энди! — раздался панический крик Кейси. — Я слышу что-то!

— Они что, подъезжают?

Сонни почти визжал. Варвик ускорил свои попытки засунуть смирительную рубашку в сейф.

— Они подъезжают с главного входа?..

— Нет! К часовне! Я ничего не вижу, но я слышу, что в часовне что-то…

Послышался звук разбивающегося стекла, когда Вулф прыгнул из темноты часовни в студию…

18

Кейси заорал. Его отшвырнуло в сторону от пульта управления на стуле на колесиках, в котором он сидел.

Внутри студии падало и разбивалось стекло. Вулф приземлился на все четыре лапы на освещенную панель пульта управления, стоящего под наклоном. Он соскальзывал и карабкался выше, глаза горели красным огнем. Его длинные когти беспорядочно нажимали на кнопки. Заработал большой магнитофон.

— КОММУНИСТЫ! — раздался голос Гарднера. Он зазвенел во всю мощь, заглушая визг Кейси и вопли Варвика: «Стреляй в него, Сонни, стреляй, убей его!» Но голос Гарднера не был одинок. Со двора, как музыка из ада, донесся рев тысячи сирен целого каравана полицейских машин, подъезжающих к Дому Солнечного Света.

— О, ОНИ РАССКАЖУТ ВАМ ТАКОЕ, ЭТИ ГРЯЗНЫЕ КНИЖОНКИ! ОНИ РАССКАЖУТ ВАМ, ЧТО МОЛИТВА В ШКОЛЕ ЗАПРЕЩЕНА ЗАКОНОМ! ОНИ РАССКАЖУТ, ЧТО ШЕСТНАДЦАТЬ ЧЛЕНОВ ПАЛАТЫ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ И ДВА ГУБЕРНАТОРА ОФИЦИАЛЬНО ОДОБРЯЮТ ГОМОСЕКСУАЛИЗМ! ОНИ РАССКАЖУТ ВАМ, ЧТО…

Кресло Кейси катилось вдоль стены, по разбитому стеклу. Его голова откинулась, и все увидели его выпученные, безжизненные глаза. Вулф спрыгнул с края панели пульта. Голова его ударилась о живот Кейси… и вошла вовнутрь. Челюсти начали двигаться со скоростью резательной машины. Полилась кровь и залила окно, когда Кейси стал биться в предсмертной конвульсии.

— Стреляй же, Сонни, убей это чудовище! — орал Варвик.

— Кажется, я сперва пристрелю его, — произнес Сонни, отыскивая взглядом Джека.

Он говорил с видом человека, принявшего окончательное решение.

— ПРИБЛИЖАЕТСЯ ДЕНЬ, ДЕТИ МОИ! О, ВЕЛИКИЙ ДЕНЬ, И В ЭТОТ ДЕНЬ ЭТИ КОММУНИСТЫ-ГУМАНИСТЫ, ПРОКЛЯТЫЕ АТЕИСТЫ, ПОЙМУТ, ЧТО КАМЕНЬ НЕ ЗАЩИТИТ ИХ, МЕРТВОЕ ДЕРЕВО ДАСТ НАМ УКРЫТИЕ! ОНИ ПОГИБНУТ, СКАЖЕМ: «АЛИЛУЙЯ», ОНИ ПОГИБНУТ…

Вулф все разрывал и разламывал.

Гарднер заливал о коммунистах, которые мечтают о том, чтобы молитвы никогда не звучали в школе.

Звуки сирен снаружи, хлопанье дверцей автомобилей, кто-то кому-то говорил сбавить звук, так как это может испугать детей.

— Да, именно тебя, ведь из-за тебя заварилась эта каша.

Он поднял кольт сорок пятого калибра. Дуло револьвера было огромно, как пасть Оутлийского тоннеля.

Стеклянная стена, разделяющая студию и кабинет, с грохотом и звоном разлетелась вдребезги. Черно-серая тень метнулась в комнату, морда была в порезах от стекла, лапы кровоточили. Чудовище издало почти человеческий звук, в голове у Джека пронеслась мысль:

«ТЫ НЕ ДОЛЖЕН УБИВАТЬ СВОЕ СТАДО!»

— Вулф! — выкрикнул он. — Обернись, обернись! У него ре…