Столько лет спустя

— Мужчина сидит, я ему говорю: извините, но доку­менты вашей части не уцелели. Может быть, хоть что-то у вас сохранилось, вспомните? Он говорит: сохранилось. Расстегивает рубаху и показывает — вся грудь и плечи в огромных шрамах: осколочные. Это не доказательство для нас, но… я ему в глаза не мог смотреть.

В приемной я слушал разговоры в очереди. «В ми­нометном хоть в подлесок спрячешься, а у нас — поле. Против танков — мы. Против пехоты — тоже мы, и самолетов ждешь. Я не ожидал, что жив буду. Нашему командиру батареи уже тогда пятьдесят бы­ло…» — «Погиб?» — «Погиб. Ему — полсотни, а мне — семнадцать. Мой командир узнал бы, что я сейчас тут хожу, да справки понапрасну ищу…»

Я слушаю невеселый разговор и вспоминаю инвалида Хузиева. Счастливчик, он уже, наверное, где-то в пути, возвращается в родную Оренбургскую область, хочет в дороге поделиться с кем-нибудь своей долгожданной ра­достью, но сдерживает себя, чтобы не разволноваться, так и едет — наедине с собой. Может быть, по случаю радости взял он себе на обратную дорогу плацкартный билет.

* * *

Бесценные свидетельства войны — документы, под­линные, прошедшие боевой путь вместе с воинскими час­тями. Их не заменят ни самая высокая публицистика, ни самый проникновенный художественный фильм или роман.

Эти документы помогают восстановить нам всенарод­ный подвиг во всей полноте и достоверности.

Архив, как национальная сокровищница, никогда не потеряет своей ценности, даже через века. Воинский дух, героизм — останутся навсегда, эти свидетельства — для всех поколений. Мы ведь не перестаем восхищаться героизмом суворовских солдат.

Океанские приливы писем, о которых мы говорили, случаются в канун знаменательных дат в жизни страны или армии. Юбилеи Победы, годовщины освобождения республик и городов от фашистов, награждения городов за боевое прошлое — все это поднимает на новые поиски комсомольские и пионерские отряды. С красными следо­пытами, участниками походов по местам боевой славы больше других связана старший научный сотрудник Лидия Ивановна Смирнова. В архив ее привел в 1957 го­ду отец, ныне подполковник в отставке, а тогда возглав­лявший хранилище в одном из отделов. Он и обучил дочь интересному, захватывающему архивному делу. Разве не захватывающее? В твоих руках человеческие судьбы. Вот женщина пишет: мой муж воевал там-то (указывает поселок под Брянском), помогите найти его могилу. Что делать? Взять карту, выяснить, в какую сто­рону и в скольких километрах от Брянска этот поселок, установить затем, в какое время шли здесь бои, какие части сражались, потом поднять фронтовые документы части.

Лидия Ивановна закончила заочно педагогический институт, факультет начального обучения. Архив, одна­ко, не оставила, у нее и здесь появилась возможность работать с детьми.

Вот, пожалуйста, просьба к ней — типичная. Минские школьники во время похода обнаружили останки само­лета, написали письмо: что за самолет, кто погиб? После долгих поисков Смирнова ответила:

«…В оперативной сводке ВВС Западного фронта от 30.6.41 г. значится: …в 17 час. 20 мин. 12-я бомбардиро­вочная авиация получила задачу бомбить мотомех. части противника в районе восточнее и западнее г. Минска… В списках безвозвратных потерь личного состава 43-го бомбардировочного авиаполка значатся:

1. Капитан Стрельцов Георгий Ильич — 30.6.41 г. бом­бардировал колонну танков противника в районе г. Минск (Березино), не вернулся с боевого задания. Жена — Стрельцова Татьяна Кузьминична. 2. Капитан Шуляков Петр Дмитриевич — 30.6.41 г. не вернулся с того же боевого задания. Жена — Шулякова Анастасия Алексеевна».

— За эти двадцать семь лет, что я работаю в архи­ве,— говорит Лидия Ивановна,— обнаружили сотни пол­торы разбитых самолетов. Не меньше. В основном в Белоруссии, Юго-Западный, Западный, Ленинградский фронты. А установили имена летчиков… ну, если с деся­ток наберется,— хорошо. Труднее всего искать погибших в первые месяцы войны. И особенно — стрелковые части. Артиллеристов, и, скажем, танкистов — легче, здесь боль­ше остается документов, сведений. Да тоже, знаете, сколь­ко еще могил неизвестных воинов, безымянных братских могил?