Столп огненный

Королева-мать многозначительно поглядела на герцога Франсуа де Гиза, но имени не назвала.

– Подпишу! Конечно, подпишу! – воскликнул Антуан.

Элисон увидела широкую улыбку на лице кардинала Шарля. К этому, именно к этому стремились братья де Гиз. Теперь они обретут безраздельное влияние на нового короля и продолжат свою политику истребления протестантов.

Однако Пьер нахмурился.

– Почему она действует самостоятельно? – шепнул он Элисон. – Почему не привлекла де Гизов, не попросила о помощи?

– Может, это месть? – предположила Элисон. – Может, она мстит за то, как они обходились с нею после смерти короля Генриха?

Екатерина протянула бумагу писцам, а Антуан де Бурбон шагнул вперед и внимательно изучил короткий документ. На одной фразе его брови удивленно приподнялись, и он было повернулся к Екатерине…

– Просто подпишите! – велела та своим новым тоном.

Писец окунул перо в чернила и вручил принцу.

Антуан подписал.

Екатерина поднялась с трона, продолжая сжимать в руке смертный приговор Луи де Бурбону. Она неторопливо подошла к очагу и кинула бумагу в угли. Приговор вспыхнул и мгновенно сгорел дотла.

Теперь уже никто и никогда не узнает, была ли там подпись Франциска, подумалось Элисон.

Екатерина вновь уселась на трон. По всей видимости, представление еще не закончилось.

– С восшествием на престол короля Карла Девятого во Франции начнется всеобщее примирение.

Примирение? Что она имеет в виду? Элисон казалось, что в нынешних обстоятельствах все буквально вопит о безоговорочном торжестве де Гизов.

– Антуан де Бурбон! – объявила Екатерина. – В признание вашей готовности к сотрудничеству вы назначаетесь главнокомандующим французской армией.

Вот и награда, подумала Элисон, утешительный приз. Возможно, это удержит Антуана от неповиновения и мятежа. Девушка посмотрела на братьев де Гиз. Их, разумеется, новое назначение Антуана нисколько не обрадовало, но все-таки оно выглядело сущей малостью в сравнении с регентством.

– Будьте добры, принц, зачтите вслух документ, который вы только что подписали, – попросила Екатерина.

Антуан снова взял в руки лист бумаги и повернулся к придворным. На его губах играла довольная усмешка. Быть может, он давно мечтал стать главнокомандующим?

– Сим я, Антуан де Бурбон, король Наварры…

Екатерина перебила:

– Переходите сразу к делу.

– Я отказываюсь от всяких притязаний на регентство и передаю все свои полномочия в этом отношении ее королевскому величеству королеве-матери Екатерине.

Элисон пораженно вскрикнула.

Меченый вскочил.

– Что? – рявкнул он. – Ей, не мне?!

– Не вам, – ровным голосом подтвердил Антуан.

Меченый сделал шаг к нему, будто собираясь отвесить тумака. Антуан передал документ Екатерине, и герцог повернулся к королеве-матери. Ее телохранители, явно ожидавшие чего-то подобного, придвинулись к Екатерине. Герцог замер, весь кипя от ярости, шрамы на его лице налились лиловым.

– Это неслыханно!

– Замолчите! – прикрикнула на него Екатерина. – Я вам не разрешала говорить!

Элисон не верила собственным глазам и ушам. Екатерина ухитрилась обвести вокруг пальца всех вельмож и в одночасье сделалась истинной правительницей Франции. Новой силой в стране суждено быть не де Гизам и не Бурбонам с Монморанси; нет, этой силой станет Екатерина де Медичи. Она ловко проскользнула между двумя враждующими станами – и одурачила всех. И ведь подготовила переворот в полной тайне! Этой женщине не откажешь ни в уме, ни в решительности, ни в мужестве. Элисон злилась и горевала, но не могла не восхищаться хитроумием и изворотливостью Екатерины.

Выяснилось, что и это еще не все.

– Теперь, в ознаменование сегодняшнего перемирия, велю герцогу де Гизу обняться с королем Наварры.

Для Меченого это было откровенное унижение.

Герцог и Антуан смерили друг друга ненавидящими взглядами.

– Я жду! – напомнила Екатерина. – Ну же, смелее!

Антуан подчинился первым, сделал шаг по разноцветным плиткам пола в направлении Меченого. Оба они были почти ровесниками, но на этом всякое сходство заканчивалось. Антуан, как правило, держался отстраненно, однако сейчас на его губах, под вислыми усами, играла злорадная ухмылка; загорелый и худощавый герцог Франсуа, напротив, всем своим видом источал разочарование и злобу. Антуан глупцом не был. Он остановился в ярде от герцога, широко распростер руки и проговорил:

– Исполняю повеление ее величества королевы-матери.

На это Меченый не посмел возразить.

Он шагнул навстречу принцу, и двое мужчин обменялись мимолетным прикосновением, а отдалились потом друг от друга столь прытко, будто оба опасались подцепить чуму.

Екатерина улыбнулась, захлопала в ладоши, и все придворные последовали примеру королевы.

6

В оживленном порту средиземноморского Марселя Сильви перегрузила свои товары с речного судна на морской торговый корабль. Путь пролегал мимо Геркулесовых столпов и через Бискайский залив, где ее совершенно измучила морская болезнь; дальше корабль прошел Английским каналом и двинулся вверх по Сене до Руана, крупнейшего порта на севере Франции.