Столп огненный

Через несколько минут слуга провел их в уютную небольшую приемную. Нед весь извелся от беспокойства. Наконец-то встреча, ради которой он проделал столь долгий путь. Его облекли своим доверием и королева Елизавета, и покровитель и наставник сэр Уильям Сесил. Осталось только не опозориться и оправдать это доверие.

Вскоре к ним вышла Мария Стюарт.

Нед раньше видел ее лишь единожды, и его снова поразило, насколько она, оказывается, высока и насколько красива. Очень бледная кожа великолепно сочеталась с рыжими волосами. Марии было всего восемнадцать, однако держалась она весьма величественно, а двигалась с изяществом корабля, скользящего по спокойному морю, и длинная белая шейка смотрелась стройной мачтой. Положенный срок траура по супругу уже миновал, но она по-прежнему носила белое, цвет скорби.

По пятам за Марией следовали Элисон Маккей и Пьер Оман де Гиз.

Джеймс низко поклонился, но Мария бросилась к нему и пылко расцеловала.

– Ты хитрец, Джейми! – воскликнула она. – Откуда ты узнал, что я в Сен-Дизье?

– Мне потребовалось некоторое время, чтобы тебя догнать, – ответил он с усмешкой.

Мария села и пригласила садиться остальных.

– Мне говорили, что я должна вернуться в Шотландию, взойти над нею новым солнцем, рассеять тучи религиозных распрей, что клубятся над страной.

– Узнаю речи Джона Лесли, – фыркнул Джеймс.

Этого Нед и опасался – Лесли отыскал королеву раньше и сумел, по-видимому, подобрать нужные слова, чтобы заронить в ее сердце надежду.

– Все-то ты знаешь! – Мария засмеялась. Похоже, она искренне любила своего единокровного брата. – Он сказал, что, если я приплыву в Абердин, меня будут ждать двадцать тысяч человек, готовых идти на Эдинбург и свергнуть протестантский парламент во славу истинной веры.

– Ты же ему не поверила, сестра?

Нед почти не сомневался, что Мария как раз поверила. У него мало-помалу складывалось впечатление, что эта девушка весьма подвержена чужому влиянию. Несомненно, держалась она по-королевски, но до сих пор не выказала и признака той мудрости в государственных делах и той осмотрительности, какие отличают государей, привычных к лести подданных.

Вопрос Джеймса она пропустила мимо ушей.

– Если я вернусь в Шотландию, ты станешь моим архиепископом.

Все присутствующие откровенно изумились. Правитель Шотландии не имел права назначать епископов – в отличие от Франции, где это право было закреплено за короной.

Впрочем, Джеймс указал на другое препятствие.

– Я не католик, – сказал он.

– Значит, примешь католичество, – отмахнулась Мария.

Джеймс, судя по всему, решил, что пора заканчивать с легкомысленными беседами.

– Я приехал сюда просить тебя принять протестантство.

Нед нахмурился. Вообще-то им поручали совсем другое.

Мария ответила твердо:

– Я католичка, и в моей семье все католики. Я не могу и не буду менять веру.

Нед заметил, что Пьер кивает. Уж его-то сама мысль о том, чтобы кто-то из де Гизов стал протестантом, наверняка должна приводить в ужас.

– Я тебя понимаю, сестра. Но скажи мне, готова ли ты проявлять терпимость? Протестанты поклянутся в верности тебе, если ты позволишь им молиться, как они хотят.

Этот довод не пришелся Неду по душе. Что творит Джеймс? Им же велели уговорить Марию остаться во Франции!

Пьер тоже скривился, видно, потому, что всякие рассуждения о терпимости были ненавистны убежденным католикам.

– А твои протестанты согласятся терпеть католиков? – спросила Мария.

Нед счел, что настала пора вмешаться.

– Разумеется, нет. В Шотландии сегодня служить мессу – преступление.

Ему возразил Пьер:

– Ошибаетесь, мсье Уиллард. Месса – это не преступление.

– Шотландский парламент принял такой закон.

– Самопровозглашенный парламент может принимать какие угодно законы, – холодно произнес Пьер, – но лишь монарх способен сделать эти законы подлинными законами. Королева Мария не одобрила решение парламента.

– Вы правы, конечно, – согласился Нед. – Просто не хотелось бы, чтобы ее величество заблуждалась относительно того, сколь далеко распространилась веротерпимость по Шотландии.

– Позвольте узнать, мсье Уиллард, от чьего имени вы все это говорите?

Похоже, Пьер догадался, что Нед – не просто помощник Джеймса Стюарта.

Юноша не стал отвечать на вопрос и вместо этого повернулся к Марии.

– Ваше величество, здесь, во Франции, вы владеете землями, у вас есть немалые средства и поддержка богатых и могущественных родичей. А в Шотландии вас ждут постоянные дрязги и склоки.

– Во Франции я – вдова покойного короля, – возразила Мария. – В Шотландии же я – королева.

Нед понял, что переубедить Марию вряд ли получится.

– Скажите, мсье Уиллард, что подумает королева Елизавета, если ее величество королева Мария решит вернуться в Шотландию? – спросил Пьер.

Вопрос был заковыристым. Если Нед начнет отвечать со знанием дела, он выдаст себя как человека Елизаветы. Лучше притвориться невеждой.

– Мы, скотты, знаем лишь то, что слышали наши уши. Между прочим, тут, в Реймсе, вы ближе к Лондону, чем мы в Эдинбурге.

Но Пьер был не из тех, кого довольно просто увести от темы.

– И что же вы, скотты, слышали?