Столыпин

– Батюшки-светы! Даже не верится, что я-то, грешный, жив остался… Приезжаем, это, в село Ключи, там как раз моя землишка, – что следоват быть? Шапки долой, лишь робкий шепот: «Ваше превосходительство!.. Барин наш родимый, выслушайте несчастных!..» Как в таком разе не выслушать? Так нет же! Наш молодой либерал-губернатор стоит в кругу орущих холопов и лишь кивает головой: да, да, я поговорю с хозяином, чтобы он сдал землю в аренду на более лучших условиях… А хозяин-то – вот он я! Слава богу, там управляющий всем заправляет, меня в лицо не знают, а то бы разорвали на части… Да что говорить – срамота одна!

Старый ретроград находил сочувствующих даже из числа земского чиновничества. И продолжал витийствовать:

– Еще хуже вышло в селе Большая Капель. Сами знаете, земли там принадлежат княгине Гагариной. И что же? Требования еще больше: раздать всю землю, потому-де что все равно управляющие разворовывают. Поделить – и вся недолга! Дерзость предерзостная.

Уже в адрес самого губернатора:

«Баяли, он за крестьян? Хутора на помещичьих землях замышляет?..»

«Приструнить бы…»

«Какое там! Сам такой же мироед!..»

«Можа, в колья карету взять?..»

Откуда что и нашлось – колья-то и в самом деле в руках замелькали. Плетни вокруг, долго ли кол дернуть? А у нашего либерала и охраны, почитай, нет, двое полицейских. Да я в карете дрожу, как лист старый, осиновый… И что же делает губернатор? От кареты опять идет в этот круг, образованный кольями… и… Слушайте, слушайте, господа! В доподлинности даже я стесняюсь его речь воспроизвести … примерно так:

«Ах вы… мать вашу, мерзавцы! Я намедни договорился с княгиней Гагариной, чтоб она на добрых условиях сдала вам землю, а вы разбоем хотите взять?.. Так не х… не получите! Выблядки вы, бездельники, а не крестьяне. Тогда и мне по х… до вас! Казаков пришлю!»

Ближний кол вырвал – да как саданет в толпу… просто страсти господни! И дальше материт:

«Мать вашу так!.. Слушайте! Если есть среди вас подлинные труженики, пришлите ко мне своих ходатаев. С ними буду говорить. При княгине Гагариной. Не с бездельниками же б…ми!..»

Как земский начальник ни пропускал в своем пересказе отдельные буквы и целые слова, смысл оставался понятным. И странное дело: чем больше он, после этой поездки все-таки уволенный, возмущался «либеральными замашками губернатора-молокососа», доверие к тому крепло. А уж ругань, остановившая разъяренные колья, и вовсе восхищение вызывала. Даже подполковник Приходькин польстил:

– Ну, Петр Аркадьевич! Быть вам шефом жандармов.

– Вот-вот, Олег Вадимович. Далеко мы уйдем, если и губернаторы жандармами станут…

– Но вы не можете каждый раз так рисковать!

– Не могу, но придется! Ничего не поделаешь.