Стон березы (сборник)

— Когда вы в последний раз мылись в бане?

Та с ответом замешкалась и испуганно посмотрела на майора Усольцева.

— Вы не крутите головой, отвечайте, — резко потребовал Сазонов.

— Месяц назад, — опустив голову, тихо ответила женщина.

— А нательное белье когда меняли?

— Мы сами стираем.

Когда осужденная ушла, Сазонов повернулся к Усольцеву.

— Что вы на это можете ответить?

— Если бы я был начальником колонии, я бы ответил.

— Он уже за свое ответил, а вот что вы ответите?

Усольцев молчал.

— Даю ровно десять дней. Всех помыть, переодеть, в зоне убрать грязь, в бараках навести уют. Можете здесь дневать и ночевать, а приказ мой выполните. Ваше будущее в ваших руках. Через десять дней я зайду в зону.

Круто повернувшись, он направился к КПП. Усольцев, глядя ему в спину, сквозь зубы облил его нецензурной бранью. Немного остыв, он задумался. Новый начальник был совсем не похож на старого, с которым он не считался и ни во что не ставил. Понимал, что если Сазонов захочет, то, используя связи, снимет его с должности, а уходить ему не хотелось, да и пенсия была на носу.

Усольцев увидел, как Сазонов возвращается назад.

— Я хочу посмотреть швейный цех.

Усольцев молча пошел впереди него. Они подошли к одноэтажному деревянному зданию. Войдя, Сазонов увидел за четырьмя длинными столами сидевших за швейными машинками осужденных. В цехе стояла сплошная стрекотня. Два контролера по надзору, увидев начальника колонии, подошли к нему Осужденные, словно по единой команде приподняв головы, с любопытством стали разглядывать нового начальника. Сазонов заметил, что возле каждой швейной машинки сидят по три женщины. Одна строчила, а две сидели просто так. Он окинул взглядом цех, картина была та же. Сазонов вопросительно посмотрел на Усольцева.

— Швейных машинок не хватает, работают поочередно.

— Сколько процентов осужденных в зоне заняты работой?

Усольцев замешкался, за него ответил дежурный:

— Процентов двадцать.

— А остальные что делают?

— Шатаются по колонии.

Когда они вышли из цеха, Сазонов повернулся к Усольцеву.

— Завтра жду подробного доклада по трудоустройству осужденных. Кажется, мы все осмотрели?

— Все, — быстро произнес Усольцев, — пора на обед.

— Еще ШИЗО не осматривали, — подал голос дежурный.

— В следующий раз, — отозвался Усольцев.

Сазонов посмотрел на часы.

— До обеда еще полчаса, успеем. Пошли в ШИЗО.

В ШИЗО их встретила контролер по надзору. Она рапортом доложила, сколько осужденных находится в ШИЗО и за что сидят. Не успели открыть первую камеру, как посыпались жалобы. Воздух был настолько пропитан вонью от пота и параш, что Сазонова затошнило. Огромным усилием воли он заставил себя обойти все камеры.

Усольцев, случайно повернув голову, возле дверей с веником в руках увидел Диану. Первое время он не мог поверить своим глазам: она или не она? Он подошел к ней. Диана, сжав губы, как дурочка, посмотрела на него. Усольцев, усмехаясь, покачал головой. Неряшливый вид Дианы обрадовал его. Он боялся, что Сазонов, увидев ее, отобьет у него, он не сомневался, что рано или поздно новый "хозяин" заведет с какой-нибудь осужденной роман. Среди них было много привлекательных, и устоять от соблазна никому из прежних "хозяев", с которыми ему пришлось служить, не удавалось.

Сазонов, осмотрев все камеры, записав жалобы осужденных, направился к выходу. Проходя мимо Дианы, он остановился и недовольно посмотрел на нее. Он хотел сделать ей замечание за неряшливый вид, но, встретившись с ее глазами, замер. Глаза излучали необыкновенный, волнующий свет. Он почувствовал, как сердце учащенно забилось. Никогда в жизни он не видел таких прекрасных глаз! В какой-то момент он потерял контроль над собой, словно перед ним стояла не осужденная.

Первой опомнилась Диана. Краснея, опустив голову, она спиной прижалась к стене. От Усольцева это не ускользнуло. Когда Сазонов отошел на значительное расстояние, он подошел к ней и, зло поблескивая глазами, сквозь зубы процедил:

— Заживо сгною.

Поздно вечером Сазонов поехал домой. Среди ночи проснулся. Встал, направился на кухню, выпил воды, вернулся к себе, лег, но сон не шел. Его что-то беспокоило, но что — не мог понять. Внезапно, словно наяву, он увидел ее глаза. Они пронзительно смотрели на него. Он открыл глаза, видение исчезло. Лежа без сна, уставившись в потолок, он пытался понять, что же с ним происходит. Постарался вспомнить лицо той осужденной, но не мог, видел только ее огромные голубые глаза. Они были рядом. Он хотел прогнать видение, но глаза продолжали смотреть на него…

Утром рано он собрался на работу. Елизавета Петровна, выходя из спальни, вопросительно посмотрела на сына.

— Опять ты рано уходишь?

— Да, мамочка.

— А почему ты последнее время так рано стал уходить на работу?

Уклоняясь от ответа, он чмокнул ее в щеку и быстро вышел. Она удивленно посмотрела ему вслед. Подойдя к окну, увидела "Волгу". Немного спустя из подъезда вышел сын и направился к машине. В кухню заглянул муж, она повернулась к нему.

— Ваня, а у Юры служебная машина появилась.