Стоп дуть! Легкомысленные воспоминания

Первый черноморский замполит в звании капитана 3 ранга прибыл на наш корабль, правда, в первый экипаж, где-то в 93 году, как раз тогда, когда я был прикомандирован к ним на боевое дежурство. Был он сравнительно молод, розовощек, улыбчив и несколько застенчив, что, как выяснилось потом, оказалось просто хорошо замаскированным дикими страхом перед самим атомоходом и тем, что у него внутри. Замполит сначала жутко развеселил всех — от командира до матроса — тем, что на второй день пребывания на корабле, припомнив свое строевое прошлое на родном БПК, стал настойчиво требовать вестового, чтобы ему постирали и погладили рубашки, а туфли выставил на ночь в коридор у двери в каюту, по всей видимости, для того, чтобы тот же мифический вестовой ему их почистил. Обнаружив утром нетронутую никем обувь, он умудрился поднять вопрос о своих нестиранных рубашках и носках на утреннем докладе в центральном посту. Там под массовый хохот командиров боевых частей он был довольно жестко и цинично поставлен командиром перед необходимостью заботится о себе самому и научиться крепко держать мыло в руках, чтобы мылить белье, а не собственную задницу. Ответить командиру замполит не посмел, памятуя, что руководящей и направляющей уже не существует, а сам он уже как бы и не заместитель командира по политчасти, а просто помощник по работе с личным составом, да и на подводной лодке всего третий день, мало ли что. Надо отдать должное застенчивому замполиту, который пронес свой страх перед матчастью так уверенно и твердо, что даже, будучи в море, дальше 6-го отсека не ходил принципиально, мотивируя это незнанием устройства реакторного отсека и норм радиационного контроля, чем безмерно радовал всю корму, избавившуюся от одного из ночных проверяющих. Что получалось у замполита, так это проведение телесных осмотров военнослужащих на предмет побоев и прочих повреждений кожных покровов. Здесь он проявлял практически терапевтические знания, находя синяки и ссадины у матросов в местах, для зрения обычного человека недоступных. После первых же морей в составе экипажа замполит четко уяснил, что Баренцево море ему противопоказано, как и действующий подводный корабль, а потому напряг всех, кого мог в своей политслужбе, и перевелся на отстойный экипаж, где добросовестно получил через несколько лет своего капитана 2 ранга и не потерял юношеский румянец.

Потом уже замполит нашего экипажа, катапультировался в дивизию, в политотдел, на повышение, а нам прислали нового зама. Тоже с Черноморского флота. И был он, скорее, не новый, а старый. Для подводника сильно старый. Целых 44 года. Еще с артиллерийских крейсеров проекта 68-бис. И оставалось ему до пенсии совсем ничего, поэтому приехал он дослуживать в наш гарнизон совсем один, без семейства, с двумя чемоданами, как лейтенант, и сразу поселился на корабле. Вот тут-то и начались хохмочки.

Будучи замполитом опытным, наш новый политотец сразу сообразил, что крейсерские замашки тут не прокатят, да и время другое, а поэтому чуть ли не в приказном порядке велел называть себя в обиходе просто Николай Иванычем и запросто заходить к нему в каюту на чай, чем мгновенно воспользовался вечно голодный комдив два Тараканов, носивший само за себя говорящее прозвище Солитер. После первого же доклада он ввалился в каюту замполита, где минут за двадцать умудрился умять два пакета пряников и пару стаканов чая, а к вечеру, периодически заглядывая к заму, уничтожил все его припасы, сделанные из расчета на неделю. Замполит морщился, но терпел эту стадию единения с офицерским составом, ежевечерне закупая пряники, печенье и прочую чайную снедь. К концу первой недели у него в каюте обосновалась прочная компания халявщиков, возглавляемая Солитером с примкнувшими к нему командиром БЧ-1 Хариком. Они добросовестно объедали зама, попутно накачивая его невероятными рассказами о боевых буднях ядерного исполина, тяготах и лишениях воинской службы, особенно в подводном положении в автономном плавании. Опытный зам понимал, что во многом они явно перебирают, а может, и просто издеваются над ним, но по незнанию матчасти и прочих аспектов службы подводника молча глотал сведения и тихонько мотал на ус одному ему понятное. Попутно Николай Иванович выписал у секретчика несколько учебников по устройству корабля и по ночам, чтобы никто не видел, начал обходы отсеков с целью ознакомления с кораблем. Само по себе это, конечно, было правильно и даже внушало определенное уважение к немолодому замполиту, но далеко дело не пошло, и осмотрев все 11 отсеков корабля, Николай Иванович решил, что этого достаточно, и изучение корабля прекратил и даже стал изредка, когда в центральном посту никого не было, покрикивать по «Каштану» на вахтенного по корме просто так, для отработки.