Stop (maket - 2).indd

Удивлению Мартынова не было предела. Он с недоверием осмотрел

меня с ног до головы, постучал пальцами по погонам.

– Пашка, ты что ли?

17

П. Ефремов. Стоп дуть!

Я опустил глаза и со стыдом признался:

– Я.

Кавторанг усмехнулся.

– А почему ко мне не зашел. Стыдно за прошлые подвиги? Мать-то с от-

цом в курсе, что ты здесь?

Я кивнул.

– Ну и какие проблемы?

Пришлось выдавить из себя:

– Физика. Банан. Сказали идти получать проездные документы обрат-

но в часть.

Мартынов нахмурился.

– Кто принимал?

– Олейницкий.

Мартынов посмотрел на часы.

– Ну ты, молодой человек, и мудак! Если бы не твой батяня… Пошли!

И мы понеслись по коридорам. Экзамен еще не закончился. Около

аудито рии толпился народ. Мартынов раздвинул всех абитуриентов и скрыл-

ся за дверью. Не было его минут десять. Наконец, выйдя, он укоризненно по-

смотрел на меня и поманил рукой.

– Заходи.

И подтолкнул к двери.

Олейницикий встретил меня беспристрастным взглядом. Жестом ука-

зал на стул. Я сел. Коленки предательски дрожали.

– Ну-с, молодой человек, у вас, оказывается, есть протеже. Да и какой.

Если бы не он… Ну-с, давайте попробуем объять необъятное.

И началось. Сначала мы прошлись по всему курсу физики. Потом

прорешали задачи всех видов и по всем темам. По ходу допроса Марты-

нов сидел рядом и периодически смущенно опускал глаза. Наверное, я нес

зачастую полнейшую чушь. Наконец Олейницкий замолчал. На несколь-

ко минут за нашим столом воцарилась тишина. С меня потоками лил пот,

но я боялся пошевелиться и достать платок. Олейницкий поднял на меня

глаза.– Да, Белов, тебе будет очень трудно учиться. Может, не стоит?

Я молчал. А что я мог сказать?

– Конечно, ты что-то знаешь, но на молекулярном уровне. Подумай…

Инициативу перехватил Мартынов.

– Куда он денется? Я что, зря из-за него позорился тут! Мы его все вме-

сте заставим! Пусть только попробует дурака валять! А ты что молчишь? От-

вечай!!!

И хотя горло мое пересохло до состояния пустыни Гоби, я все же вы-

давил:

– Я буду учиться. Обещаю.

Олейницкий еще раз пристально посмотрел мне в глаза.

– Ну, давай. Посмотрим… Свободен. Три балла.

На улице Мартынов молча поднес к моему носу кулак. Поводил им.

– Понял?

Я кивнул.

– Ладно. И все же, засранец, мог бы и сообщить нам о своем присут-

ствии. Или ты гордый очень?

Оправдываться не хотелось, да и что толку?

18

Часть первая. Птенцы гнезда Горшкова

– Молчишь? Знаешь, Белов-младший, обижаться тебе не на что. Согла-

сен? Забудь старое и берись за голову. Теперь все в твоих руках! Ну а мы,

если возникнет надобность, поможем, по возможности. Иди… сержант.

И я пошел. Остановился только через шестнадцать лет. Вот и судите:

легко ли стать офицером? Кому как…

Мимоходом. О вечной бабе Дине…

Что такое преемственность поколений по-флотски? Объясняю. Мое незаб-

венное училище родилось в послевоенные пятидесятые годы. Там, где по-

является сразу и много военных, тотчас возникают и соблазны. В те дале-

кие времена жила возле еще несуществующего забора нашей альма матер

молодая севастопольская женщина Дина, симпатичная и предприимчивая.

Ничего не знаю о ее сердечных делах, но еще тогда она начала ссужать бес-

шабашным курсантам сладкое домашнее вино, которое делала из виногра-

да, обвивавшего весь ее сад. Шло время. Годы сменяли друг друга быстро

и незаметно. Стены училища покидали одни, уже с офицерскими погона-

ми, а на их место приходили другие, юные и желторотые прямо со школьной

скамьи. И, по-моему, не было ни одного кадета, не пробовавшего хотя бы

раз классический напиток бухты Голландии – вино от бабы Дины. Да, да!

Именно от бабы Дины. Время не остановишь. Пятидесятники и шестидесят-

ники помнили Дину. Семидесятники – тетю Дину. Восьмидесятники – уже

бабу Дину. Она старела вместе с училищем, и кажется ушла в небытие вме-

сте с ним в начале девяностых. Воистину, жизнь прожитая с флотом!

Мимоходом. Не врать – полезно!

Севастополь. Июль. Жара. Училище пустынно. Все на практике. Только

первый курс, отходив зимой в Грецию на надводном корабле, сдает экза-

мены позже всех. Сессия. Одолели первый экзамен. Как не отметить? Свя-

тое дело! Но бухта Голландия район сугубо военный, в магазинах курсанту

спиртное не продадут ни за какие деньги. Остается одно – баба Дина. Сто

метров до забора, десять за ним. Рубль – литр. Вино домашнее, если пове-

зет, не разбавленное всякой карбидной примесью. Кинули на морского,

кому идти. Выпало мне. Схватил два чайника и к забору. Тактически рассчи-

тал верно – идти посреди дня. Никто при такой наглости ничего не заподо-

зрит. Перелез через забор, оплатил бабушке услуги, получил взамен полные

чайники и полным ходом назад в родную казарму. Бегу, но аккуратно, что-

бы не расплескать драгоценную жидкость. Никого впереди, около казарм

пустота. Полная удача. Остается пара шагов до ступенек подъезда. И тут

из него вываливает целый сонм начальников. Адмирал – заместитель на-

чальника училища, каперанг-начфак и еще множество старших офицеров.

От погон зарябило в глазах и мгновенно вспотела спина. Стою перед ними,