Стопа бога

Женщин в процессии не было. Только босоногие мужчины и юноши. На ходу, оскалившись в ликующей улыбке, они приветствовали друг друга. На тротуаре местами возвышались чёрные стены динамиков, поставленных один на другой, общей высотой в два или даже три метра. Перед ними неизменно корчились паломники – в конвульсивной, надрывной пляске. Нет лиц. Только красные выпученные глаза. Истерика полоумного счастья. В грохоте не удалось бы расслышать собственный крик. Проходя шагах в пяти от таких стен, Максим чувствовал, как вибрация рвущейся наружу музыки буквально толкает его в бок, словно порывы ураганного ветра. Сердце дрожало в такт неразборчивым песнопениям и басовым ударам. Максиму становилось дурно, а индийцы безостановочно плясали под самыми динамиками, даже руками задевали защитную сетку пульсировавших диффузоров.

Небольшими островками встречались деревянные времянки, с которых всем бесплатно разливали манговый сок и раздавали рис с овощами в одноразовых тарелках из прессованных банановых листьев.

Максима хватали за одежду, звали присоединиться к трапезе, предлагали купить кубик гашиша или пакетик марихуаны. Максим раздражённо отмахивался. Взяв Аню за руку, старался защитить её от назойливого внимания индийцев, крикнул Диме, чтобы он тоже оградил сестру. Однако вскоре осознал, что им всё равно не удастся противостоять всеобщей неистовой любвеобильности. Скользкие пальцы, перепачканные соком и чем-то ещё не менее липким, в равной степени успевали пройтись по телу как самого Максима, так и Шмелёвых. Босоногие юноши настойчиво тянулись к ним, звали не сопротивляться, пригубить их пластиковые бутылки и раствориться в иступлённом веселье. Ярко-оранжевый поток неукротимо продвигался через город в поисках освящённых статуй Шивы, перед взором которого паломники надеялись до конца истощить себя в непрекращающейся агонии счастья.

Максим заметил жёлтую машину такси. Старенький индийский «амбассадор». Заторопился к нему. Не глядя на водителя, запустил Диму на переднее сидение, к панели с пёстрой мозаикой из многоруких божеств и бородатых наставников. Потом захлопнул дверь за Аней и сел возле неё с другой стороны. Праздничное громыхание отдалилось.

– Как рука?

– Терпимо. – Аня, обессилев, положила голову Максиму на плечо.

Таксист предупредил, что придётся объезжать процессию, из-за чего любая дорога будет в два, а то и в три раза дольше обычной. Максим понимающе кивнул. Затем, поразмыслив, сказал:

– Вези в аэропорт Ченнаи.

– Ченнаи? – удивился водитель, однако спорить не стал и явно обрадовался неожиданной возможности подзаработать: им предстояло проехать не меньше ста пятидесяти километров.

– Мы едем в другой город? – тихо спросил Дима.

– В Пудучерри нас ждут. Салли теперь наверняка распорядился ловить нас по всем вокзалам и аэропортам.

– Понятно.

– Езжай! – крикнул Максим замешкавшемуся водителю, и тот, радостно закивав, повёл машину прочь от громогласного веселья.

– Может, наконец скажешь, куда мы полетим? – всё так же тихо спросил Дима.

– Теперь скажу.

Максим чувствовал, что больше нет смысла утаивать то, как ему удалось решить очередную задачку отца. Он сделал это вчера утром, когда ждал открытия банка, – сидел в уличном кафе и рассматривал иссушённые тела запряжённых в телеги рикш. Над ними возвышался рекламный плакат. «Тропический отдых на гребне волны». Максим всматривался в изображённый на плакате остров Шри-Ланка, так похожий своим контуром на каплю воды. Всматривался долго, настойчиво. Угадывал что-то знакомое, однако никак не мог понять, что именно. А когда понял, всё в одно мгновение встало на свои места – щёлкнули шестерёнки прежде застопоренного механизма, который избавился от мешавшего ему заусенца и пришёл в движение.

Подставка под глобус, как и обещал Шустов-старший, оказалась ключом. Причём двойным. Она не только открыла тайник в заброшенном доме отца. Она стала дополнительным указателем. И ведь Дима был близок к решению, часто говорил, что подставка вырезана в необычной форме: «Сергей Владимирович мог сделать её квадратной, или круглой, или треугольной. А он вырезал этакую грушу со всеми выступами и неровностями».

– Нет, Дим, – вслух сказал Максим. Поймал его взгляд в зеркале заднего вида. – Это не груша. И не капля. Это остров.

Подставка в точности воспроизводила береговую линию Шри-Ланки, прежде называвшейся Цейлоном. И, глядя на рекламный плакат с фотографиями счастливых туристов, шезлонгов и синих труб аквапарка, Максим только удивлялся, как не подметил этого раньше.

– Помнишь Тапробану из «Города Солнца» Кампанеллы? – продолжал Максим. – Там ведь в комментариях о ней написано: таинственный остров в Индийском океане. На Тапробане Мореход нашёл своё идеальное государство. И добавил, что оно лежит на экваторе.

– Шри-Ланка выше экватора, – заметил Дима.

– Да. Но на старинных картах его линия проходила как раз через Цейлон. Ошибочно, конечно, но проходила. А Кампанелла видел только эти карты, ориентировался по ним. Так что его Город Солнца стоял именно на Шри-Ланке. А теперь вспомни надпись на подставке из-под глобуса.