Сторно

Как выяснилось, выбранное для заслона место, оказалось неплохо обжитым. Здесь раскинулся большой хозяйственный двор с токами, амбарами, загонами, кузней и разными постройками. Находящееся между двух шоссе хозяйство окружали остатки старого леса, в котором берёзы чередовались с одинокими толстыми дубами и куртинами сосняка. С севера от края до края двор ограничивался склоном длинного оврага, превращённого в проточный пруд, в который впадал чистейший родник. За прудом виднелась околица села Зелёный Бор. Другая грунтовка, ограничивающая хозяйственный двор с юга, тянулась вдоль узкой лесной полосы, за которой простиралось огромное поле, желтеющее пшеничными и ячменными клиньями. Эта южная грунтовка пересекала шоссе и на той стороне переходила в главную улицу села Нехачево.

Утро выдалось ясным, тёплым и обидно мирным. Воевать совсем не хотелось, но времени до начала операции оставалось всего ничего, поэтому взводы сразу разошлись по заранее определённым позициям, чтобы успеть хоть немного их оборудовать и окопаться.

Батарея Батуры оседлала западное шоссе, ведущее в Барановичи. Пилипенко начал окапывать сорокапятки в полуверсте от батареи Батуры на окраине села Нехачево так, чтобы прогалина старой лесозаготовки открыла ему широкий сектор обстрела в поле. Строгов угнал обе пушки на соседнее Минское шоссе и поставил их на прямую наводку. ДШК в кузовах грузовиков поставили по обе стороны дороги вблизи пушек Строгова. Там же прямо на шоссе встал наш танк, перекрыв с юга наиболее опасное направление. Зенитки расположились примерно посередине в глубине обороны.

Оба взвода растянулись по кромке леса, как говорится: пешочком, в лесочке, в тенёчке за кусточком. Первый взвод окапывался фронтом на север в сторону Ивацевичей. Второй взвод занял рубеж фронтом на юг в сторону Бреста. По сути обе линии обороны представляли собой усиленные автоматчиками цепочки пулемётных гнёзд, находящихся примерно в пятидесяти-шестидесяти метрах друг от друга. Жиденько, конечно, но особо выбирать не приходилось.

Выгрузив часть боеприпасов и маскировочные сети, водители загнали грузовики под деревья на краю двора и принялись укрывать их ветками.

Едва все разошлись по местам, вдруг откуда не возьмись появились местные жители во главе с высоким пожилым мужиком, одетым в белую подпоясанную тонким ремешком косоворотку и чёрные, заправленные в сапоги штаны. Он стащил широкополую шляпу, вытер платком блестящую лысину, расправил густые висячие усы и проговорил басом, обращаясь ко мне.

– Таварыш начальник, гэта, вядома, не наша справа, але ци нельга ваяваць трошки у иншым месцы? (Товарищ начальник, это, конечно, не наше дело, но нельзя ли воевать чуток в другом месте?)

– Я командир этой роты, зовут меня Василий Захарович, – представился я по-граждански, – вы кто будете, товарищ?

– Я старшыня тутэйшага гаспадарки … э-э, калхасу, тоесть. Пятрусь Асипович мяне кликаць. (Я председатель здешнего хозяйства… э-э, колхоза, тоесть. Петр Осипович меня звать.)

– Видите ли, Пётр Осипович, в стране идёт война. Страшная война. Примерно через час-два здесь будет жестокий бой. И не от нас зависит, воевать или нет. Я настоятельно вам советую, как можно быстрее предупредить жителей, взять самое необходимое и срочно уходить по большаку в сторону Коссово. Там безопасно. Опоздаете, пеняйте на себя. Скорее всего, ваши сёла будут разрушены. Поспешите.

– Але як жа… (Но как же…) – он продолжал гнуть своё. А я начал закипать. И жалко их было, и время меня держало за горло.

– Я всё сказал. Да, очнитесь же! Поймите война никого не пощадит! Оторвите же, наконец, задницы, и бегите отсюда, куда глаза глядят!

Со стороны большака послышался рык танковых двигателей, и, пересекая шоссе, на двор стали вползать тридцатьчетвёрки с пехотой на броне. Наш боец-регулировщик направил их по широкому съезду в сторону площадки колхозного тока.

При виде танков селяне бросились врассыпную.

Из переднего танка выбрался майор Иванюк и сразу направился ко мне.

– Привет, старшина, где твоё воинство?

– Воинство уже на местах, тельняшки на груди рвёт от нетерпения. Сколько танков, товарищ майор?

– Шестнадцать, остальные неисправны или ненадёжны. Чем богаты, тем и рады. Здесь лучшие экипажи. Они будут драться.

– Не сомневаюсь ни секунды. Как известно, слон топчет кур намного лучше петухов, а с вашими стальными слонами мы тут всех гансов враз стопчем.

Майор хмыкнул, кивнул, спрятав в усах улыбку, достал и начал неторопливо разминать папиросу, а я продолжил: