Сторона защиты. Правдивые истории о советских адвокатах

По залу прокатилось почти беззвучное, но довольно отчетливое колебание. Ни для кого в Ленинграде не было секретом, что Михаил Михайлович сражался с германцами еще в империалистическую войну, награжден пятью царскими орденами за храбрость, ранен и отравлен газами. После Гражданской он был комиссован, получил инвалидность по заболеванию сердца и с тех пор призыву на службу не подлежал. Более того, многие из адвокатов собственными глазами читали в газетах, что в апреле этого года Зощенко был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».

— Зощенко окончательно отплыл к чужому берегу… — не обращая внимания на реакцию зала, докладчик перевернул перед собой страницу с текстом. — Что же касается опять же так называемого духовного мира печально известной Ахматовой, то основное у нее — это любовно-эротические мотивы, переплетенные с мотивами грусти, тоски, смерти, мистики, обреченности. Творчество Ахматовой — это не более чем поэзия взбесившейся барыньки, мечущейся между будуаром и моленной, она застыла на позициях буржуазно-аристократического эстетства и декадентства. Ахматова является типичной представительницей чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии, товарищи! Чувство обреченности, мрачные тона предсмертной безнадежности, мистические переживания пополам с эротикой…

При упоминании почти запретного слова «эротика» мужская, да и женская, часть аудитории опять заметно оживилась. Оживилась настолько, что председателю собрания пришлось даже нахмуриться и обвести зал неторопливым, внимательным взглядом. Всякое шевеление почти сразу же прекратилось.

— На страницах журнала «Звезда» и ранее появлялись проникнутые, так сказать, мотивами страдания стихи Ольги Берггольц, Владимира Лившица и Михаила Дудина. И нам необходимо самым решительным образом преодолеть вредное влияние Зощенко и Ахматовой и прочих последователей этой парочки вроде Слонимского, Орлова и прочих Хазиных… — продолжил докладывать член парткома по тексту.

— Куда смотрел ответственный редактор журнала «Звезда» товарищ Саянов? Или редактор журнала «Ленинград» товарищ Лиханов? Необходимо спросить строго и с тех литературных критиков вроде Юрия Германа, которые находятся на попечении у тех писателей, которых они обслуживают…

Провожали докладчика, как и положено, аплодисментами.

После них на сцену поднялись несколько заранее подготовленных участников собрания.

Первый потребовал поганой метлой гнать Зощенко и Ахматову из Союза советских писателей.

Второй задался вопросами: все ли книги этих пошляков и дегенератов вынесены из библиотек?

Какое наказание ждет сотрудников радио и организаторов эстрадных мероприятий, позволявших включать в программы чтение произведений этих авторов?

Почему так долго разрешали печатать пошлые произведения, портить бумагу, которой и так не хватает для выдержанных идеологически, по-настоящему советских литературных произведений?

Третий начал выкрикивать нечто совсем уже несуразное, упомянул идеологических полицаев и диверсантов, потом окончательно сбился…

По предложению кого-то из членов президиума все тот же докладчик с выражением зачитал резолюцию, которая полностью одобряла и поддерживала постановления Оргбюро Центрального комитета партии «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“»[7]. Резолюция была принята единогласно. Адвокат Никифоров проголосовал так же, как остальные, и председатель собрания перешла к следующему вопросу.

В повестке дня он был обозначен как персональное дело Ивановского В. В.

Никифоров даже не сразу припомнил, кто это такой: кажется, адвокат из шестой консультации, в возрасте, вежливый и спокойный и со значительным стажем работы. Кто-то из коллег вроде рассказывал, что жена Ивановского умерла от голода в блокаду, а сын ушел добровольцем на фронт и пропал без вести где-то под Харьковом.

Сам Ивановский на собрании не присутствовал, и из выступления заместителя прокурора города, которому предоставили слово, далеко не сразу стало понятно, почему персональное дело рассматривается в его отсутствие.

Начал прокурорский товарищ с того, что, по его глубокому и искреннему партийному убеждению, основная обязанность адвоката — это помощь суду в изобличении обвиняемого. А всякие там демагогические утверждения о том, что адвокат призван собирать и предоставлять суду материалы и соображения, только устраняющие или смягчающие вину подзащитного, надо расценивать как политическую незрелость, саботаж и буржуазный уклон. Затем он обратился к выпискам из отчета Ленинградской городской коллегии об оказании юридической помощи населению за первое полугодие. Отметил определенный рост количества данных трудящимся на приеме советов, справок и разъяснений, а также увеличение числа жалоб и заявлений в надзорные органы. При этом, однако, он опять обратил внимание членов коллегии на отсутствие у некоторых товарищей надлежащего понимания своей роли в судебных процессах в качестве защитников обвиняемых, представителей интересов ответчиков, истцов и других заинтересованных лиц…