Сторона защиты. Правдивые истории о советских адвокатах

«Один там только и есть порядочный человек-прокурор, да и тот, если сказать правду, свинья», — совершенно некстати припомнилась адвокату Никифорову цитата из гоголевской поэмы о мертвых душах.

Наконец, выступающий перешел к персональному делу.

Как оказалось, сын адвоката Ивановского был объявлен вне закона. Бдительные советские чекисты установили, что он не погиб смертью храбрых за Родину и не лежит теперь где-нибудь в безымянной могиле, а попал к немцам в плен. Там этот трусливый предатель прислуживал врагу на какой-то каменоломне, был освобожден американцами и, оказавшись в лагере для перемещенных лиц, категорически отказался от возвращения в советскую зону оккупации…

Объявление вне закона считалось в советском уголовном праве «мерой социальной защиты». Эта мера была введена специальным декретом еще в ноябре 1921 года как один из способов борьбы с невозвращенцами, однако по-настоящему массовый характер приобрела только после победы над Гитлером.

Наказание по этому декрету — расстрел через 24 часа после установления личности и конфискация имущества. Так как приговор выносился заочно военной коллегией Верховного суда СССР, для приведения его в исполнение в части, касающейся самого осужденного, требовалось только установить его личность после поимки. Человек, оказавшийся вне закона, мог быть убит любым лицом, если он окажется на территории СССР, или же агентами НКВД — за границей. Декрет распространялся на всех советских должностных лиц, отказавшихся вернуться, например, из командировки в США или Великобританию, на военнопленных, оставшихся на Западе, а также на простых советских граждан, которые ушли с территории СССР при отступлении немцев. То есть на так называемых ди-пи[8].

Рассматривается это деяние как измена Родине.

Поскольку советские представители всеми официальными и неофициальными способами проникали в канцелярии лагерей для перемещенных лиц и получали доступ к их спискам, многие из перемещенных лиц, опасаясь репатриации, выбирали себе вымышленные фамилии, имена, годы или места рождения, а также гражданство. Понимая, что ожидает при возвращении в СССР даже совершенно невиновных людей, американские, британские и французские оккупационные администрации смотрели на такие нарушения сквозь пальцы. Этим, конечно, не преминули воспользоваться разного рода военные преступники из числа бывших советских граждан СССР, настоящие пособники нацистов, каратели и полицаи, так что многим из них удалось избежать наказания и раствориться на Западе в определенной степени и благодаря политике советской власти.

Всего этого, разумеется, участники собрания в Ленинградской городской коллегии адвокатов знать тогда не могли. Зато им было хорошо известно, что члены семьи виновного по внесудебному постановлению лишаются политических прав, а имущество их конфискуется. Все они подлежат высылке в отдаленные местности страны, в лагеря, на срок от пяти до десяти лет в порядке статьи 58-1в Уголовного кодекса РСФСР, то есть вне зависимости от того, были эти родственники осведомлены о замыслах невозвращенца либо нет… Таким образом, даже не требовалось иметь высшего юридического образования, чтобы понимать — по существу, это просто расправа с заложниками, не известная до этого ни одному законодательству цивилизованных стран.

…Заместитель городского прокурора был в этой части своего выступления лаконичен. Он сообщил, что Ивановский уже арестован, во всем признался и полностью изобличен как родной отец изменника нашей социалистической Родины. Президиум Ленинградской городской коллегии уже исключил его из числа адвокатов, и теперь собранию предстояло утвердить это решение.

Строго говоря, с точки зрения Положения об адвокатуре, которое действовало с 1939 года, какой-то особой необходимости в подобной процедуре не было — она имела, скорее, воспитательное и политическое значение. Исключение из коллегии всегда производилось президиумом, и основанием к исключению могло быть совершение преступления, установленного приговором суда, совершение проступков, порочащих звание советского адвоката, или нарушение правил внутреннего распорядка коллегии адвокатов.

«Интересно, — подумал Никифоров, — с какой все-таки формулировкой исключили этого несчастного Ивановского? Приговора суда в отношении его не было и законом не предусматривалось, никаких проступков лично он не совершал и никакие правила внутреннего распорядка им не нарушались…»

Объективное вменение? Во всех учебниках утверждается, что основанием для уголовной ответственности может быть исключительно совершение преступления, должен действовать принцип личной ответственности и вины. А по советским законам одной только принадлежности к «кулацко-зажиточным элементам», к определенной национальности или к «членам семьи изменника Родины» было достаточно для того, чтобы лишиться всех прав и свободы.