Сторона защиты. Правдивые истории о советских адвокатах

Никифоров посмотрел на часы. Время было присутственное, а работу с трудящимися никто не отменял. Ладно, в случае чего не слишком интересного клиента всегда можно перекинуть на кого-нибудь из молодых адвокатов…

— Ну, пригласите…

В этот раз посетителем оказался широкий в кости, плотно сбитый мужчина лет сорока в недорогом, но опрятном костюме, при галстуке и с портфелем.

— Здравствуйте!

— Здравствуйте, проходите. Присаживайтесь…

Рукопожатие у посетителя было крепкое.

— Товарищ… простите?

— Третьякевич, — представился мужчина по фамилии и протянул паспорт.

— Владимир Иосифович… — прочитал адвокат. — Вы прописаны в нашем районе?

— Нет. Я пришел по рекомендации Василия Михайловича Куджиева. Он сказал, что давно знает вас, что вы очень порядочный человек и хорошо делаете свою работу.

— Очень приятно, — ответил Никифоров, пока еще не до конца представляя, как следует себя вести в подобном случае.

Председатель президиума городской коллегии адвокатов Куджиев был наставником Степана Ивановича, когда тот проходил стажировку после увольнения из милиции. Ему удалось пережить блокаду, но в сорок девятом или в пятидесятом году Василия Михайловича все-таки арестовали по так называемому «ленинградскому делу». Тогда по указанию из Кремля перестреляли, пересажали или отправили в ссылку почти все партийное и государственное руководство города на Неве, многих деятелей культуры, науки, искусства, а также родственников и членов их семей. За три года были осуждены 214 человек, включая 69 основных обвиняемых и 145 их близких и дальних родственников. Кроме этого, два человека умерли в тюрьме до суда, а еще 26 — приговорены к высшей мере наказания. В Ленинграде и в области были освобождены от работы или исключены из ВКП(б) свыше двух тысяч человек.

Вскоре после смерти товарища Сталина как-то совсем неожиданно выяснилось, что задержанных избивали, пытали и подвергали нечеловеческим унижениям, чтобы получить от них нужные следствию показания. Поэтому 30 апреля 1954 года Верховный суд СССР пересмотрел «ленинградское дело» и реабилитировал проходивших по нему лиц. Василий Михайлович вернулся домой и даже восстановил свое членство в партии и в коллегии адвокатов…

— Очень приятно… — повторил адвокат и посчитал возможным уточнить: — Но почему же он сам не стал заниматься вашим вопросом?

— Василий Михайлович все еще плохо себя чувствует. Не оправился до конца после… Ну, вы понимаете?

— Понимаю. — За последние годы Никифорову пришлось повидать немало политических заключенных, которые были отпущены из лагерей. В основном это были почти безнадежно больные, смертельно уставшие люди, которым не сразу и далеко не всегда удавалось найти себя на свободе.

— И к тому же у меня такое дело, что…

Степан Иванович обратил внимание на характерный говор собеседника, по которому легко и почти безошибочно можно определить уроженцев российского юга и жителей Восточной Украины. И еще у него был взгляд порядочного и сильного человека, уже привычного к отказам в самых разных кабинетах, но не утратившего стремления любой ценой добиться справедливости.

— Видимо, речь идет о пересмотре какого-то приговора?

— Не совсем, — помотал головой посетитель. — Хотя… да, наверное. В определенной степени.

— Хорошо. Рассказывайте.

К удивлению адвоката, Владимир Иосифович начал с вопроса:

— Вы знаете, наверное, что Александр Фадеев застрелился?

— Ну, да… я видел сообщение.

— Пока он был жив, ничего бы не получилось.

Заведующий консультацией все еще не понимал, о чем идет речь и при чем тут всемирно известный и признанный классик советской литературы, лауреат Сталинской премии, орденоносец, председатель Союза писателей СССР и член ЦК ВКП(б). Биографию Александра Александровича Фадеева можно было найти даже в школьных учебниках и хрестоматиях — пламенный революционер, большевик, красный партизан и участник подавления Кронштадтского мятежа. Написанные еще до войны романы «Разгром» и «Последний из удэге» принесли ему не только литературную славу, но и должность главного писателя Страны Советов, а «Молодая гвардия» вот уже несколько лет входила в обязательную школьную программу. Стоя во главе писательской организации, Александр Фадеев проводил в жизнь решения партии и правительства по отношению к своим коллегам, громил «безродных космополитов» и активно участвовал в травле деятелей культуры с подозрительными фамилиями. Поговаривали, что в последние годы он страдал от депрессии, пристрастился к спиртному и даже лечился от запоев. А совсем недавно, 13 мая 1956 года, Александр Фадеев застрелился из револьвера на своей даче в Переделкине. В некрологе официальной причиной самоубийства был указан алкоголизм. Поговаривали, впрочем, что писателя просто замучила совесть. Трудно все-таки стало ему, настоящему коммунисту, жить с окровавленными руками…

Мужчина поставил себе на колени потертый портфель и, как затвором табельного оружия, щелкнул металлическими замками:

— Вот у меня тут документы…

— По поводу смерти Фадеева? — уточнил на всякий случай адвокат.

Но посетитель заговорил о другом: