Сторож брату моему

Они, оказались здесь. Блестя консервационной смазкой, они стояли в пирамиде, надежно закрепленные. Ниже, в выдвижных ящиках, оказались патроны.

Уве-Йорген готов был опуститься на колени. Он торопливо схватил автомат и прижал к себе, как ребенка, не обращая внимания на жирный слой оружейного сала. Он баюкал автомат и пел песенку. В его глазах было вдохновение.

А я подумал: «Земля, Земля, мы получили твой привет сквозь столетия, получили в целости и сохранности. Но до чего же странен этот твой привет, и, мне не понять сразу, благословение это или же проклятие…» Уве-Йорген оттянул затвор и громко щелкнул им. Железные переборки глухо отразили лязг, смешавшийся с нежной, детской песенкой Рыцаря.

Наутро Уве-Йорген сразу же занялся приведением оружия в боевую готовность. Ребят он заставил помогать.

– Пусть привыкают к оружию! – сказал он мне.

«Пусть привыкают, – подумал я. – Большой беды от этого не будет. Если выйдет по-нашему и мы эвакуируем планету, то им никогда больше не придется иметь дела с этими штуками. А если наша затея сорвется – тогда все равно. Тогда они не успеют…» Все же мне было не по себе. Но больше медлить я не мог.

– Знаешь, теперь слетаю-ка, поищу этот пресловутый лес, – сказал я рыцарю.

– Да, – не отвлекаясь, согласился Уве-Йорген. – А где он, ты знаешь?

– Ребята говорили, что они знают направление и знают тот город, где, вроде бы, начинается тайная тропа.

– Возьми кого-нибудь из них с собой, пусть покажет.

– Нет, – сказал я. – Мы ведь не знаем, что там за обстановка. Может быть, меня схватят, как и Шувалова. Зачем впутывать ребят?

– Оружие возьмешь?

– Тоже нет. Оно меня сразу демаскирует.

– Разумно, – согласился он.

– Так что пока командуй. И… знаешь, что? – Я запнулся.

– Будь спокоен.

Собравшись, я подошел к Анне. Она с отвращением занималась стряпней.

– Я скоро вернусь.

– Да, – сказала она, словно бы мы сидели дома и я собирался на угол за сигаретами. – Только не задерживайся.

– Нет, – сказал я. – Туда и обратно.

И я сел в катер и поднял машину в воздух.

13

Выписка из бортового журнала:

«День экспедиции 595-й. Корабельное время: 17:45.

Местонахождение: Прежнее.

Режим: Без изменений. Двигатели приведены в готовность номер один.

Экипаж: Находится на планете Даль-2. Связь осуществляется систематически. См. журнал радиограмм.

Предпринятые действия: Установка воздействия изготовлена. В батареях поддерживается полный заряд. Приведена в действие автоматическая система слежения за целью.

Предполагаемые действия: Наблюдение за звездой и консультации с доктором Аверовым.

Запись вел: Инженер корабля Гибкая Рука».

– Убийство! – сказал судья. – Покушение на убийство. В моем округе, в моем городе хотели убить человека! Мало тебе было прежних нарушений закона!

Судья постарел прямо на глазах. Шувалов смотрел на него и жалел; ученый и сам чувствовал себя до невозможности скверно, мелкая, подлая дрожь в руках никак не унималась. Ничто не могло сравниться по отвратительности с тем, что он сделал. Сейчас ему бы уже не-решиться на это; но так было нужно, а ради большого дела приходится порой жертвовать своим, личным. Об этом не раз говорили члены экипажа, а он не понимал их как следует; теперь понял. И надо довести начатое до конца: раз уж ты преступник, то и вести себя надо, как надлежит преступнику.

Беда была в том, что ни одного преступника Шувалов никогда не видел – он, откровенно говоря, не очень об этом задумывался и лишь теперь понял, что на Земле их, по существу, и не было, – и как должны они вести себя, не знал.

На всякий случай он, когда прибежали и повели его к судье, взлохматил волосы, страшно оскалился и пошел, переваливаясь с ноги на ногу: ему казалось, что преступники должны ходить именно так. Но волосы у него были мягкие и уже изрядно поредели, так что вряд ли могли вызвать у других ощущение ужаса, а скалиться все время было неприятно и утомительно. Поэтому сейчас он лишь хмуро покосился на судью и сказал, сделав над собой усилие:

– Молчи. Не то я убью и тебя тоже.

Но судья даже не обратил на его слова внимания. Он был слишком взволнован и слишком занят своими мыслями. И бегал по комнате, размахивая руками.

– Ты сделал себе очень плохо! – воскликнул он, остановившись перед Шуваловым. – Ах, как плохо!

Ему было искренне жалко преступника.

– Я могу всех убить! – заявил преступник.

Судья отмахнулся.

– И мне ты сделал плохо, – уныло сказал он. – Что теперь делать?

И в самом деле, какое скверное положение!