Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

302. Зальцбургский миссал. Германия, вторая половина XV в. München. Bayerische Staatsbibliothek. Ms. Clm. 15708. Fol. 45r

Бегство в Египет. Действие происходит на фоне пальмы, которая упоминалась в Евангелии Псевдо-Матфея. В полном несоответствии с текстом, Иисус не играет никакой роли в пропитании семейства. Он спокойно лежит на руках у матери, а плоды с пальмы достают Иосиф и ангел.

Не стоит думать, что «мужское», плотницкое, ремесло Иосифа в XV–XVI вв. исчезает из его изображений. Напротив, оно становится заметно более популярным. Две стороны личности Иосифа как бы уравновешиваются, не мешая друг другу. И так же, как с кормлением, плотничество приобретает богословский, иногда мистический оттенок. Здесь полностью раскрывается характерный для позднего Средневековья «скрытый символизм», когда тщательно и реалистично выписанные предметы, принадлежащие, казалось бы, сфере повседневной жизни – цветы, утварь, рабочие инструменты и т. д. – на самом деле являются символами, подводящими зрителя к более глубокому пониманию изображенного (305, 306).

303 (XLII). Жан Пуайе. Часослов Генриха VIII. Тур (Франция), ок. 1500 г. New York. The Morgan Library and Museum. Ms. H.8. Fol. 21v

Эта миниатюра иллюстрирует молитву «Obsecro te» («Взываю к тебе»), которая обращена к Богоматери. В ней верующий просит Деву Марию о помощи, вспоминая 15 радостей Девы и 5 ран ее сына. Иосиф в тексте не упоминается, однако на изображении он стоит рядом с женой и Иисусом, которому протягивает грушу.

304. Святое семейство. Нидерланды, вторая половина XVI в. New York. The Metropolitan Museum of Art. № 1975.1.121

C XVI в. кормление младенца Иисуса на многих изображениях превращается в совместную трапезу идеальной семьи – Иосифа, Марии и ребенка. Вероятно, такие образы повлияли на появление протестантской традиции семейного портрета, где отец, мать и дети сидят за накрытым столом и молятся перед едой.

305. Андрес Марцаль де Сас. Благовещение. Испания, ок. 1393–1410 гг. Museo de Zaragoza. № 10016

Во время Благовещения Иосиф находится в соседней комнате. Не видя того, что происходит, он усердно трудится, обтесывая деревяшку. Присутствие Иосифа в сцене непорочного зачатия как бы подчеркивает его статус «настоящего мужа», а само его занятие и инструменты напоминают о грядущих Страстях Христовых и о кресте, который также сделан из дерева.

306. Святое семейство с ангелами. Германия, ок. 1425 г. Berlin. Gemäldegalerie

Здесь Иосиф «освобожден» от домашней работы – ее выполняют ангелы и повитуха. Они таскают воду, чинят крышу, сушат пеленки, поправляют подушку Богоматери. Ее земной муж стоит перед верстаком и держит в руках две груши. Что самое удивительное, Младенец предпочитает получить эти груши из рук Иосифа, а не есть кашу, которой его пытается накормить мать. Иисус, с хитрым видом придерживая пеленку, убегает от Марии. Здесь Иосиф предстает и как любящий отец, и как ремесленник – кормилец семьи.

III. Божественное

307 (XLIII). Николай де Лира. Комментарий на книги Иеремии, Даниила, Маккавеев и Юдифи. Фрайбург-им-Брайсгау (Германия), 1393 г. Basel. Universitätsbibliothek. Ms. A II 5. Fol. 117v

Узурпатор святости

Антихрист в императорской короне с крестом подкупает христиан – в т. ч. папу и короля – своими пагубными дарами (вверху) и заставляет народы поклоняться идолу, т. е. своему «отцу» – дьяволу (снизу). Антихрист предстает как орудие Сатаны – фигурка демона, которая прячется у него за спиной или вьется над его головой, символизирует ту силу, которой он служит. Тем не менее, вокруг головы лжемессии изображен золотой нимб, неотличимый от нимбов, с какими мы привыкли видеть святых. Что же это за странная святость?

Нимбы: от Христа к Антихристу

Украденный нимб