Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

442. Псевдо-Фома Аквинский. Восходящая Аврора. Санкт-Галлен (Швейцария), XV в. Zürich. Zentralbibliothek. Ms. Rh. 172. Fol. 73r

Первоматерия представлена в виде дракона, которого, согласно рецептам алхимиков, следовало побороть, т. е. расплавить базовые металлы в алхимической печи.

443. Брат Ульманн. Книга святой Троицы. Франция, ок. 1700 г. (изображения добавлены ок. 1875 г.). New Haven. Beinecke Rare Book and Manuscript Library. Ms. Mellon 74. Plate I

«Алхимический» Христос на виселице означал подвешивание сосуда над огнем печи. Спаситель изображен черным от копоти, что указывает на процесс расплавления металлов под воздействием жаркого пламени. У него завязаны глаза – это напоминает об одном из эпизодов поругания, когда иудеи били его и заставляли отгадывать, кто из них ударил.

444. Брат Ульманн. Книга святой Троицы. Франкония (Германия), вторая половина XV в. München. Bayerische Staatsbibliothek. Ms. Cgm 598. Fol. 104r

Крест, на котором распят Христос, совмещен с виселицей. Скорее всего, этот образ пришел в иконографию из раннехристианских апокрифов и поэтической традиции. В гимне Венанция Фортуната «Знамена близятся царя» (VI в.) при описании распятия Христа вместо слова «распят» стоит слово «подвешен»:

«Знамена близятся царя,

И там просияет таинство Креста,

Где во плоти тот, кто нас создал,

Врагами был подвешен».

(Перевод С. О. Зотова)

В апокрифе «Страсти апостола Андрея» (II–III вв.) рассказывается, что он по собственной воле пошел к кресту, который ранее использовался как виселица, чтобы его на нем распяли. Этот текст повлиял на древнеанглийскую поэму «Видение креста» (VIII в.). В ней Иисус тоже по своей воле идет к кресту, на котором должен быть распят. При этом крест обозначается таким же словом, каким называли виселицу.

Позднее Христа «вешали» (правда, в совершенно различном смысле) только алхимики и протестанты-иконоборцы. Известен случай, когда в XVI в. группа протестантов украла из храма несколько гостий. Затем, взяв Распятие, они прибили их к ранам Христа, а потом повесили его на виселице. Этим они стремились унизить католического «идола» и продемонстрировать его бессилие и мертвую пустоту.

445. Брат Ульманн. Книга святой Троицы. Франкония (Германия), 1492 г. Dresden. Sächsische Landesbibliothek – Staats- und Universitätsbibliothek. Ms. Dresd. N. 110. Fol. 104r

Христос с орудиями бичевания демонстрирует зрителю свои раны. Змей в образе женщины с хвостом бьет его копьем в ногу. Иисус символизирует накаливаемые металлы, а вооруженный змей – огонь печи.

Вся иллюстрация собрана из элементов, восходящих к стандартным изображениям Страстей Христовых: сценам бичевания (о нем напоминают розги и плеть) и Распятия (Иисус стоит возле креста, а на его руках видны раны от гвоздей).

Изображение змея, пробивающего копьем каждую из ран Христа, отсылает одновременно к евангельскому эпизоду, в котором римский сотник вонзил ему в бок копье, и к алхимическому сюжету об убийстве Адама змеем (см. 452). Так демонстрируется параллель между Адамом и Христом: в богословской традиции Спасителя называли «вторым Адамом», так как он искупил грех первого. Змей, обрекший человечество на погибель, теперь служит его же спасению. В алхимическом смысле вся эта сцена означает силу философского камня, которая проявляется только после «казней» металлов на первой стадии.

446. Брат Ульманн. Книга святой Троицы. Германия, 1471 г. Wolfenbüttel. Herzog August Bibliothek. Cod. Guelf. 188 Blank. Fol. 2r

В алхимической иконографии процесс нагревания металлов в печи часто обозначался как удар холодным оружием. Потому отрубание головы символизировало очищение металла огнем.

447 (LXV). Брат Ульманн. Книга святой Троицы. Оттрау (Германия), ок. 1529 г. Kassel. Universitätsbibliothek. LMB, 4° Ms. chem. 82. Fol. 24r