Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Колесование – одна из алхимических казней Христа, в ходе которой его искалеченное тело подвергается воздействию жарких лучей Солнца. В алхимическом смысле она означает нагревание очищенного свинца: солнечный жар – это огонь алхимической печи, а привязанный к колесу Иисус – поставленный в нее сосуд. На этой миниатюре, в отличие от многих аналогичных, Христос изображен с нимбом. Возможно, в других случаях алхимики не рисовали нимб, чтобы дистанцироваться от сакральной иконографии и не навлекать на себя обвинений в кощунстве.

Путь к Воскресению: вызревание Христа

«Я не поклоняюсь веществу, но поклоняюсь Творцу вещества, сделавшемуся веществом ради меня, соблаговолившему вселиться в вещество и через посредство вещества соделавшему мое спасение».

Иоанн Дамаскин. Три защитительных слова против порицающих святые иконы или изображения, 726–730 гг.

(Перевод А. Бронзова)

После того, как вещества, представленные в образе Христа, были обречены на символическую смерть внутри атанора (философской печи), им нужно было вызреть до полной готовности. Чтобы показать готовящееся воскресение элементов в новом, совершенном качестве, алхимики изображали Распятие Христа (448, 449) и его пребывание во гробе (450). Пройдя через смерть, Христос оживает, что знаменует сотворение камня мудрецов (451).

В «Розарии философов», алхимическом трактате XVI в., следовавшем за иконографией «Книги святой Троицы», восставший Христос говорит о своем «очищении от пятен» – это символизировало преображение неблагородных металлов в золото. Философский камень вызрел и готов к использованию. Открытый гроб, появляющийся на многих миниатюрах, означает разбитый алхимический сосуд, из которого извлекли результат Великого Делания. Автор «Розария» прямо называл Иисуса лекарством, дарующим вечную жизнь, а мощь философского камня сравнивал с евхаристической трансформацией: «Он [философский камень] – то вино, то кровь, то золото».

448. Свиток Джорджа Рипли. Великобритания, конец XVI – начало XVII вв. London. British Library. Ms. Add. 5025. Fol. 3r

В гигантском (несколько метров в длину) «Свитке Рипли» алхимический Христос изображен распятым на Древе жизни.

Эта сцена отсылает сразу к двум библейским эпизодам: грехопадению Адама и Евы у Древа познания добра и зла и Распятию Спасителя на Голгофе, которое позволило искупить первородный грех. Животворящее древо креста противопоставляется древу грехопадения.

Змей отдает Еве запретный плод, и душа женщины сразу же вылетает у нее изо рта, что знаменует потерю бессмертия. Раны Христа от тернового венца и гвоздей кровоточат, предрекая грядущее искупление греха. Справа и слева от Спасителя написано «язык мудрости» и «язык жизни», а на входе в Эдем начертано «Рай философов». Под «философами» часто подразумевались именно алхимики. В «Свитке Рипли» вся эта сцена символизирует стадию нигредо – первый этап Великого Делания.

449. Брат Ульманн. Книга святой Троицы, ок. 1488 г. St. Gallen. Kantonsbibliothek. Ms. VadSlg. 428

Дева Мария стоит на полумесяце в молитвенной позе, окруженная сиянием-мандорлой. Это образ из Апокалипсиса – Жена, облеченная в Солнце (Откр. 12:1-6), которую в христианской традиции интерпретировали как символ Богоматери. Как повествуется в Откровении Иоанна Богослова, Жена кричала во время мучительных родов – в алхимическом смысле роды интерпретировались как стадия альбедо.

Распятие превращается в цветок лилии, что предвещает скорое воскресение Христа. То, что цветок зацвел на мертвом древе креста, иллюстрирует алхимическое представление о гниении (putrefactio – это одно из названий стадии нигредо) как начале жизни. Расцветающий крест знаменует преображение «умерших» металлов в компоненты, необходимые для завершения варки философского камня.

Справа от Богоматери стоит зеленый лев – один из самых известных алхимических символов. В разных контекстах он обозначал философскую ртуть, первоначало всех металлов, либо универсальный растворитель – алкагест.

450. Брат Ульманн. Книга святой Троицы. Оттрау (Германия), ок. 1529 г. Kassel. Universitätsbibliothek. LMB, 4° Ms. chem. 82. Fol. 24

Как рассказывается в Новом Завете, перед тем, как воскреснуть, Иисус три дня пролежал во гробе, который охраняли стражники. В алхимическом смысле этот эпизод означает настаивание вещества в философском яйце (герметично запечатанном сосуде) и многодневное бдение алхимика у печи в ожидании приготовления эликсира.