Страх

В пластиковом коробе на коленях у женщины молчал на одеяле уставший кот, провожая Ланге долгим немигающим взглядом. Парочка, возможно, жених и невеста, инстинктивно прижимались друг к другу, девушка безотчетно прикрывала собой парня, опасаясь, что военные заподозрят в нем комбатанта, диверсанта или дезертира, лепетала, что «у него дом на севере и там работа, и призываться он будет, если что там…» При виде штурмовой винтовки у солдата заплакала заорала девочка лет пяти. С соседнего ряда к ней подошел, косолапя, такой же карапуз и протянул ей чупа чупс и игрушку. Маленькая леди успокоилась и заулыбалась. Четырехлетний джентльмен в бежевых детских колготках гордо шагая прямо по баулам вернулся к мамке. Понятно, что это она его научила, как пойти успокоить девочку. Но вот они этому учат своих мальчиков, — удивлялся Густав, которого ничему путному не учили родители на Стрельце. Все, что умел Ланге, всему его научили в армии, но все это было про убийство, быстрое убийство, массовое убийство… Его никогда и нигде не учили таким вот простым и нужным вещам и он всегда завидовал, как эти горцы умели обходиться с девушками, и как их ценили девчонки. Оказывается, они этому учатся с таких лет…

Книга Беты. Глава 2. Эльдорадо

Среди ночи, поднял звонок — на мониторе терпеливо ждала Россомаха, явно не собиралась сбрасывать вызов, пока я не встану.

— Алекс, привет! Ну как ты? Пришел в себя? — Феечка внимательно смотрела на меня как на пельмени, которые то ли еще не готовы, то ли уже разварились, — У нас тут война началась типа.

— Видел в новостях, — я завернулся в простынь, как тот пельмень, сел напротив экрана, — Хорошо выглядишь, Маса, для ночи со вторника на среду.

— Все серьезно. Мне нужен человек рядом с Кошесом. Слышать все и видеть. Если будет санкция — убрать. Кроме тебя некому. Ты же к Грогу смог войти.

— Сравнила ты. Грог старомодный был. Жил в особняке, собаки у него, соседи… Кошес живет, срет, жрет и спит там же, где работает. В генеральном офисе. Там стерильно все. Паучком туда даже не проползешь. К нему внедряться надо было с зоны еще. Сейчас никак. Извини.

— Ну так подумай, — Россомаха кусала губки, — месяц есть, ну два. Придумай что-то. Ты же можешь. Ну вы, джедаи, всегда же находили варианты как-то. Предложение мое в силе. Если победим — личным советником моим будешь штатным работать по безопасности. Оклад и вольный график.

Маг уже не пыталась пускать в ход свои штучки с женским очарованием, улыбочками и прищуром зеленых глаз. Смотрела на меня опасливо и с тревогой:

— Слушай, он реально угроза. Он приготовился намного лучше Грога. Срок может победить… Да что тебя, Алекс, так парит, что тебе похеру новый Император и хана всему⁉

— Тот ресепшен, где три девушки, те Врата, — вывалил я спросонья откровенно и ясно, — Я так и не могу в них пройти. И не хочу. Мне нужно остаться с одной из них, с Черной, но она меня не хочет, гонит меня.

— Алекс, ты че-то совсем загнался, ты только при мне в эти Врата шастал туда-сюда раз десять. Ты же кабели таскал, когда мы Огненных Богов выпускали. Забыл? Это не считая того, что ты за эти Врата еще кучу раз попадал другими путями. Ты же помнишь, что там. Ты же только что оттуда. Из Черно-Белого Города.

Я тер лоб, понимая, что она права. Как же я забыл… Какие к черту Врата, я действительно их прошел тыщу раз. Дело не в них, а в ней, в Черной.

— Да, Маса. Да! — Во мне опять ныла обида, но она впервые вдруг обрела ясность и четкость. Настолько, что можно было их выразить словами. По крайней мере такой подруге, как Россомаха, — Вы все получили тогда, 10 лет назад то, что хотели. Власть, деньги, свободу. Я хотел Ее. И мне не досталось. Меня кинули… Счастья нет. Любви нет. Мне этот ваш мир не дорог, в нем нет ничего моего, для меня. Если он рухнет, я все равно не теряю ничего.

— Ну не нравишься ты ей. Это никому не подвластно, — Фея смотрела устало и горько, — И ты серьезно считаешь, что наше торжество Свободы, Воли и Света — в том, чтобы кто-то принудил ее тебя терпеть? Я не знаю, что тебе сказать, Алекс. Мы воюем за одну Систему против другой. Но счастье не системно. Его никто тебе не выдаст, это не премия и не боевые.

Россомаха двигала глазами то влево, то вправо, ей был явно неприятен этот разговор. Хотя сама же, бывшая опер, решила позвонить среди ночи… Хотела же «расколоть», пробить на откровенность. Теперь подруга уже делала над собой усилие, видимо, ради меня:

— Алекс, нет идеальных людей. Мы все от рожденья или со временем в чем-то увечны. Кто-то без ноги, кто-то без башки, одни без денег, другие без удачи живут. И каждый с этим как-то свыкается. Учится жить со своим ограничением. Давай я тебя парить не буду своими бедами. Поверь я тоже многого лишена. Ну а вот ты такой чувак… Ты без любви, короче. Но это не значит, что ты не можешь от жизни получать удовольствие. Ведь как-то жил ты не тужил столько жизней. И польза от тебя была. Просто пойми это и прими. Ты вот такой. Так получилось.