Страх

Бросил датчик наверх к обугленному коробу своего БТР. Швырнул за него подальше, на ту сторону дороги гранату. Остальные тоже метали — там хлопало и бахало, пулеметы медленно пятившихся задом вниз бронетранспортеров рокотали туда длинными очередями тяжелых пулеметов. Шина замутил свои дымовухи, белая пелена начала подниматься над дорогой, скрывая все и всех. Штамп косолапо, спотыкаясь, охая и матерясь поскакал по камням вниз, перепрыгивая ветви, огибая деревья и кусты, вокруг с треском толпой проламывались через заросли остальные, толкаясь, то и дело падая, кувыркаясь и ругаясь.

По такой беговой дорожке за две минуты только и успели отодвинуться от дороги метров на двести, а то и меньше. Со свистом и гулом, ломая деревья и все вверху, накрыло сплошным кипящим варевом огня и грохотом. Вниз покатились огромные камни, тяжелые стволы и ветви, пополз и потом посыпался перекатываясь, как игрушка, через крышу БТР со вскрытым искрившей дырой боком. Штамп вжался в своей нише в камень, прижавшись руками и лбом к трясшейся под ним горе. Камень вибрировал, над головой крутились горячие тугие вихри с крепким фаном взрывчатки и гари. Штамп вдавливал себя в камень и боялся поднять глаза вверх, туда где бушевало черно-красное, металось и скакало, орало и шипело огромное и невообразимое другое пространство и время, сжирало все живое, забирая к себе во врата ада, где жар и огонь, где секунда как вечность. Штамп трясся, по вискам тек холодный пот, холодные мокрые волосы слиплись на затылке, зубы стучали, руки дрожали. Он молился Единому, чтоб остановил Это. Оно не могло принести ничего доброго — только камень по башке или кусок дерева, осколок мины, могло пришибить чем угодно из того что сыпалось и летело сверху, могли реактивщики взять чуть ниже и зацепить парой снарядов сатаневших от ужаса солдат его группы. Штамп сжимал потные кулаки, через гул и звон в голове, не чувствуя онемевшее свое перепуганное тело, молился Единому — Пронеси! Мне страшно! Прости!

Ему показалось, что чья-то ладонь прикоснулась к его щеке — теплая и милосердная, кто-то сострадал ему, любил его — жалкого и размазанного страхом на камне, скрючившегося как затравленная зверушка. Вверху стихло. Там шумел пожар и камнепад, чернел дым и пыль, но больше на бабахало, не трясло и не шипело. В рации появился Хитрован:

— Потери?

— Не меньше тридцати, — тихим голосом с трудом двигая языком отвечал Штамп, оглядывая своих, — И три БТРа. Дорогу завалило, дальше не пройдем броней.

— Тридцать это всего? — Смотрящий не мог говорить открытым текстом по рации, которую могли слушать вертухаи, но намекал на приписных.

— Нет, это не всего…

— Бл… это много, Штамп. Тебя наказать могут. Давай тогда на подвиг иди. Оставь машины на дороге и с ними человек двадцать. С остальными корячься наверх, очисти место засады, добей там все. К тебе инженеры с бульдозероом придут дорогу чистить. А ты штурмуй уступ. В 8–30 ты должен его занять и подтащить туда БТРы. Мне к 9−00 броня на уступе нужна. Есть.

Штамп сжал кулаками виски, глубоко вдохнул-выдохнул, вылез из своей ниши, начиная чувствовать, как болит вывихнутая нога. На четвереньках добрался до обрубка ствола дерева, встал на ноги, рявкнул по суровее — Группа, вперед, в атаку!

Народ пополз по пням и корягам, Штамп подгонял, взбадриваясь, стрелял короткими очередями вверх. Не встретив ни выстрела, вышли к дороге, заваленной теперь камнями и деревьями. Решительно полезли дальше, цепляясь руками за все, что торчало. Кто-то временами осыпался вниз кувырком, но в целом атака шла не плохо. Среди пыли и осколков встречались жженые тряпки, искореженное оружие, обезображенные, не похожие на человечьи, останки и части тел. Ориентироваться было сложно, но, похоже, вышли на верхний ярус дороги, туда должны были въехать колонной после поворота, если бы не засада. Дальше путь шел наискосок влево и вверх через еще целые заросли к заветному уступу. Там могла бы быть засада. Штамп решил не рисковать и вызвал туда огонь РСЗО.

Пока там грохотало и горело чудовище, выжигавшее все подряд и, возможно, противника, пересчитывал своих, расспрашивал кто кого где видел. Выходило 32 убитыми и еще два десятка ранеными. Оставил с БТРами ждать бульдозер бугра и 15 человек. Им же поручил вызвать медиков и стаскать туда всех раненых — в основном ушибленных камнями или сломавших себе руки и ноги. В итоге в атаку можно было взять только тридцать бойцов…

Реактивщики отстреляли две кассеты замолчав. Не дожидаясь пока уляжется пыль и дым, бритые бегом пошли вперед, стреляя беспорядочно по кустам. Перебежками по десять человек по сотне метров. Штамп давил в себе стон, не позволяя себе ныть, нога не слушалась, ступала невпопад, болезненно выворачивалась как-то вбок. Он, давясь болью, бежал туда, где уже показался просвет меж деревьев. Вышли на уступ. Тут и правда были медведи, не зря заказывал удар арты. Примерно взвод бандитов здесь только что погиб.