Страх и отвращение в Лас-Вегасе: Дикое Путешествие в Сердце Американской Мечты

13 Конец дороги… Смерть Кита… Обливаясь потом в аэропорту

Когда я попробовал сесть за столик для игры в баккара, в меня сразу вцепились вышибалы.

– Тебя здесь не было, – спокойно сказал один из них. – Пошли на воздух.

– А что не так? – удивился я.

Они повели меня к главному выходу и просигналили, чтобы доставили «кадиллак».

– А где твой друг? – спросили они, пока мы ждали.

– Какой друг?

– Большой хряк.

– Послушайте, – сказал я. – Я – доктор журналистики. И вы никогда не застанете меня здесь с каким-то чертовым хряком.

Они засмеялись.

– Тогда как насчет этого? – И они ткнули мне в рожу большую фотографию, на которой я и мой адвокат сидели за столиком в баре-карусели.

Я пожал плечами.

– Это не я. Это парень по фамилии Томпсон. Он работает на «Rolling Stone»… Вот уж кто действительно порочный и сумасшедший человек. А тот, кто сидит рядом с ним, – наемный убийца мафии в Голливуде. Блядь, да вы изучали эту фотографию?

Какой еще маньяк будет разгуливать по Вегасу в одной черной перчатке?

– Мы это заметили, – сказали они. – А где он сейчас?

Я развел руками:

– Он довольно быстро передвигается с места на место. Его заказы приходят из Сент-Луиса.

Они уставились на меня в недоумении.

– А ты откуда все это знаешь?

Повернувшись спиной к толпе, я показал им свой золотой значок ПБА, мелькнувший у них перед глазами как молния.

– Ведите себя естественно, – прошептал я им на ухо. – Не засветите меня.

Они все еще стояли остолбенев на входе, когда я отъехал. Тот мудак, предлагавший мне поставить текилу в холодильник, подогнал «Кита» в нужный момент. Я дал ему пятидолларовую купюру, и машина стильно рванула по улице.

Все было кончено. Я заехал во «Фламинго» и загрузил свой багаж в машину. Я попытался для интима натянуть крышу, но с движком случилась какая-то лажа. Огненно-красная лампочка генератора продолжала гореть и после того, как я отогнал тачку на озеро Мид для охлаждения. Беглый осмотр приборной доски показал, что каждый прибор в моей машине совершенно ебнулся. Ничего не работало. Даже передние фары… а когда я врубил кондиционер, то услышал противный хлопок под капотом.

Крышу удалось задернуть лишь наполовину, но я все-таки решил попытаться доехать до аэропорта. Если эта проклятая колымага заартачится, я всегда могу ее бросить и вызвать такси. К черту этот мусор из Детройта. Они не созданы для того, чтобы на них удирать.

Всходило солнце. Добравшись до аэропорта, я оставил «Кита» на парковке ВИП. Машину зарегистрировал мальчик лет пятнадцати, но я отказался отвечать на его вопросы. Он был слишком взволнован общим состоянием автомобиля.

– Великий Боже! – восклицал он, обходя «кадиллак» и указывая на всякие вмятины, царапины, трещины и поломанные места. – Как же это случилось?

– Я знаю, – сказал я. – Они выбили из него все дерьмо. Это, черт возьми, ужасный город, чтобы раскатывать по нему в тачках с откидным верхом. А хуже всего пришлось прямо на бульваре напротив «Сахары». Ты знаешь тот угол, где околачиваются все эти джанки? Господи, да я просто глазам своим не мог поверить, когда они внезапно обезумели…

Паренек мрачнел с каждой минутой. Если раньше вид у него был просто озадаченный, то сейчас он, казалось, онемел от страха.

– Не беспокойся, – сказал я ему. – Я застрахован, – и протянул ему контракт, указав на небольшой пункт, где говорилось, что я застрахован от любого ущерба всего за два доллара в день.

Он продолжал качать головой, а я просто-напросто сбежал. Я чувствовал себя немного виноватым, оставив его возиться с машиной. Однако объяснить этот огромный ущерб не было никакой возможности. С «Китом» было покончено, он попал в катастрофу, и больше никуда не годился. При нормальных обстоятельствах меня следовало бы задержать и арестовать сразу же, как только я имел наглость подсунуть им тачку в таком состоянии… Но не этим ранним утром, когда дело пришлось иметь только с этим парнем. А я был, помимо прочего, ВИП. В противном случае они, прежде всего, никогда бы не дали мне напрокат «кадиллак»…

«Цыплят по осени считают», – думал я, торопясь в здание аэропорта. Еще было слишком рано, чтобы заниматься обычными делами, так что я завис в кафе, читая лос-анджелесскую « Times ». Где-то внизу по коридору музыкальный автомат играл «Одна затяжка унесет». Я немного послушал, но мои нервные окончания уже ничего не воспринимали. Единственная песня, на которую я был способен к тому моменту реагировать, была «Mister Tambourine Man». Или, может, «Снова Мемфис Блюз».

«Аххх, мама… неужели это и в самом деле… конец?..»

Мой самолет улетал в восемь, а это означало, что мне надо убить еще два часа, чувствуя себя безнадежно заметным. Мой мозг не сомневался, что все они меня ищут; кольцо вокруг сжималось… и теперь только вопрос времени, когда они пристрелят меня, как бешеную собаку.