Страх. Почему мы неправильно оцениваем риски, живя в самое безопасное время в истории

Амбициозные государственные обвинители быстро поняли, что дела с «террористическим следом» привлекают повышенное внимание общества. «Это был один из самых ужасных планировавшихся терактов, – заявила прокурор Рослинн Маускопф в июне 2007 года на пресс-конференции по поводу ареста четырех человек, которые якобы планировали взорвать бомбу в аэропорту имени Джона Кеннеди в Нью-Йорке. – Если бы этот план был приведен в действие, разрушения были бы немыслимыми». Это достаточно громкое заявление для города, пережившего теракт 11 сентября. Не хватало только доказательств. Четверых человек обвинили в том, что они обсуждали возможность взорвать резервуары с авиационным топ­ливом в аэропорту. Это, по их мнению, должно было стереть аэропорт с лица земли и подорвать всю американскую экономику. У них не было ни связей, ни денег, ни взрывчатых веществ. У них не было даже плана – только неясная схема, основанная на их предположениях. «Это было очень глупо», – прокомментировал информацию представитель компании, отвечавший за топливную систему в аэропорту имени Дж. Кеннеди, сразу после того, как задержанным было предъявлено обвинение. По его словам, взорвать резервуар – очень непростая задача, но даже если бы она увенчалась успехом, взрыв не распространился бы на соседние резервуары, как считали заговорщики. Так что даже если бы все пошло по плану, нанесенный ущерб был бы очень скромным. Но это было неважно. Новость о предотвращенном теракте, который, по описанию Рослинн Маускопф, «нанес бы неизмеримый ущерб и разрушения, привел бы к гибели людей», попала в заголовки СМИ во всем мире.

Самые разные некоммерческие организации начали активно эксплуатировать тему терроризма, чтобы привлечь сторонников. Greenpeace и другие противники ядерной энергии стали разыгрывать карту терроризма: они выступили с предупреждениями, что террористы могут атаковать действующие атомные реакторы, а строительство новых атомных электростанций сопряжено с риском, что радиоактивные вещества попадут в руки к террористам, которые воспользуются ими в своих целях. Некоммерческая организация Worldwatch Institute использовала тот же аргумент в кампании против индустриализации сельского хозяйства, предупредив, что террористы могут избрать своей мишенью централизованное производство сельскохозяйственной продукции, и это спровоцирует массовый голод. Неважно, чем занималась та или иная некоммерческая организация – гуманитарной помощью населению Африки или изменениями климата, – каким-то образом все сводилось к терроризму. В частном порядке эти связи не играли большой роли. В коллективном – они представляли терроризм кризисом невероятного масштаба, перед которым меркли все остальные проблемы.

По словам Джона Мюллера, сформировалась целая «индустрия терроризма». После теракта 11 сентября, как и следовало ожидать, появилось множество экспертов и аналитиков по вопросам безопасности. «Многочисленные книги на тему терроризма, наводнившие полки книжных магазинов, только нагнетают страх и панику», – писал Брайан Майкл Дженкинс, один из первых экспертов по вопросам международного терроризма.

Ричард Кларк, главный борец с терроризмом при Клинтоне и Буше, оставив свой пост в Белом доме, начал придумывать одну историю об ужасах терроризма за другой. Одни из них – триллеры в духе Тома Клэнси, а другие – якобы реалистичный анализ ситуации. Но отличить художественный вымысел от документального изложения не всегда было просто. «Женщина не колебалась ни секунды. Она подошла к столу с рулеткой в 50 метрах от входной двери и нажала на кнопку, приводя в действие свой “пояс смертницы”. 38 человек, сидевших и стоявших рядом, погибли от взрыва. Около ста человек были ранены гвоздями и другими мелкими металлическими предметами, которыми был начинен пояс. У 18 пожилых посетителей казино случился сердечный приступ, который закончился летальным исходом, так как им не успели быстро оказать необходимую помощь». Нет, это не выдержка из романа. Это цитата из эссе Кларка, опубликованного в январе 2005 года в престижном журнале The Atlantic Monthly. Эссе описывает предполагаемую «вторую волну» атак Аль-Каиды: она могла бы начаться в 2005 году и запустить сложную цепочку событий, повлекших тысячи человеческих жертв, глобальную экономическую депрессию и введение военного положения на территории США^{70}.