Страх. Почему мы неправильно оцениваем риски, живя в самое безопасное время в истории

Если бы подобное было исключением, это не имело бы большого значения. Но это не исключение, так как всегда бывает очередное наводнение, уличные беспорядки, автомобильная катастрофа, пожар или убийство. И причина не в том, что в современном обществе происходит одна катастрофа за другой, а в том, что в современном обществе слишком много людей. Население США составляет 300 миллионов человек, Европейского союза – 450 миллионов, Японии – 127 миллионов. На основании одних лишь этих цифр можно сделать вывод, что маловероятные события, например одно на миллион, могут происходить по нескольку раз в день и казаться повседневными. Это верно и в странах с относительно небольшой численностью населения, таких как Канада (32 миллиона), Австралия (20 миллионов), Нидерланды (17 миллионов) и Новая Зеландия (4 миллиона), и даже в крупных городах, таких как Нью-Йорк (8 миллионов), Лондон (7,5 миллиона), Торонто (4,6 миллиона) и Чикаго (2,6 миллиона). В результате в распоряжении редакторов и продюсеров новостных программ бездонный источник «редких, но драматичных смертей», из которых можно еще и выбирать. И это речь идет только о региональных или федеральных новостях. Если подняться на международный уровень, каждая газета и выпуск новостей превращаются в парад самых невероятных трагедий. Уберите все профессиональные ограничения – то есть необходимость показывать реальность, как она есть, – и вы получите настоящий паноптикум, захвативший сегодня медиапространство: «Женщина несколько раз ударила ножом своего связанного партнера и пила его кровь во время секса. Эксклюзивное интервью мужчины только для АВС15!» – сообщает ведущий телевизионной станции KNXV в Фениксе, Аризона. «Не ожидаешь, что такое может произойти во время секса», – весьма сдержанно высказывается жертва.

Искаженное представление о причинах смерти, которое формируется в обществе благодаря СМИ, может иметь два серьезных последствия. Как мы уже упоминали, у нас перед глазами появляется множество примеров неожиданных и страшных смертей, но мало примеров обычных, повседневных. Так что Внутренний голос, опираясь на Правило примера, будет склонен переоценивать риск неожиданных, драматических событий и недооценивать риск всего остального. Поскольку мы постоянно видим изображения, вызывающие у нас сильный эмоциональный отклик, в действие вступает Правило «хорошо – плохо», которое только подкрепляет сформировавшуюся тенденцию оценивать степень риска. В результате вполне предсказуемо, что люди будут склонны переоценивать риск драматических событий, таких как убийство, пожар, автокатастрофа, и недооценивать риск «обычных» причин смерти, например астмы, диабета и сердечно-сосудистых заболеваний. Это подтверждают ученые в ходе своих исследований.

К сожалению, искаженное освещение причин смертности в СМИ не единственная ошибка, когда речь идет о том, как мы воспринимаем риск. Еще одна такая ошибка: неспособность задать вопрос, критически важный для его оценки: насколько это вероятно?

«Статин крестор, снижающий уровень холестерина, может вызывать серьез­ные проблемы с работой мышечного аппарата» – прочитал я в утренней газете в статье с «сенсационными» разоблачениями, какой риск для здоровья могут нести рецептурные лекарственные препараты. «Применение противозачаточного препарата депо-провера может вызывать остеопороз. Препарат Страттера для лечения синдрома дефицита внимания и гиперактивности способен спровоцировать у ребенка желание нанести себе травму. Этого достаточно, чтобы вы захотели выбросить в мусорное ведро все лекарства из домашней аптечки». Автор уверена, что эти лекарственные препараты крайне опасны, и приглашает меня разделить это ее заключение. Но это все, что она написала об этих препаратах, а информация о том, что что-то может произойти, для меня не слишком полезна. Когда я сижу за рабочим столом и пишу эти слова, у пассажирского самолета могут отказать все четыре двигателя, и он может свалиться мне на голову самым фантастическим образом. Теоретически это может произойти. Гораздо важнее, что вероятность этого настолько мала, что разглядеть ее я смог бы только под сильным микроскопом. Я это знаю. И это позволяет мне игнорировать этот риск и вместо того, чтобы думать о нем, сосредоточиться на том, чтобы дописать этот абзац. Тем не менее в выпусках новостей нам постоянно твердят, что может произойти нечто ужасное, но никогда не сообщают, насколько велика вероятность того, что это случится.