Страхолюдие(СИ)

Засецкая охотно покинула седалище. Уоллес присел на корточки и принялся изучающее рассматривать соединение ножки с дощатой крышкой. Древесина крепилась между собой обычным бамбуковым шипом, вместо столярного клея обмазанным древесной смолой. А для прочности, под углом в сорок пять градусов, от ножки к крайней доске, была туго примотана деревянная перемычка - молодыми лиановыми побегами. Так что, ежели рассматривать существующий крепежный узел, как равнобедренный треугольник, то примерно восьмидюймовая планка являлась не чем иным, как гипотенузой.

Заостренной подковой Уоллес перерезал своеобразные веревочки и освободил искомый предмет. Дощечка имела двадцать сантиметров в ширину, сантиметров сорок в длину и, где-то неполный дюйм в толщину.

- Лучше не придумаешь! - Удовольственно щелкнул пальцами невольный изобретатель.

Теперь он начал с усердием строгать заготовку своей заостренной подковой. Все узники наблюдали с неподдельным интересом, а Тилобиа то и дело вертел головой; вникая в производство необычного шанцевого инструмента и одновременно контролируя размалеванного стража.

Добрых три четверти часа минуло, прежде чем офицер превратил заготовку в полуфабрикат. Он теперь держал в руках вожделенный плод фантазии, смутно имитирующий махонькую лопатку, какими детишки обыкновенно играют в песочницах: правда, в весьма искаженных формах. Хозяин произведения повертел шедевр вынужденного творчества в луче света.

- В принципе, за неимением лучшего, сойдет и это. - Он извлек из кармана три сапожных гвоздя, которые крепили подкову, и с задумчивым видом подбросил их на ладони, как бы взвешивая. - Еще пару весомых аргументов, господа, и землеройное орудие будет совершенно готово. - Лейтенант посмотрел на доктора. - Как там наша горилла, бдит?

- Все тихо, сэр. Охранник развалился в тени, и цедит кокосовое молоко.

Сарра облизала высохшие губы, а баронесса шумно сглотнула.

- Генри будьте добры, смените наблюдателя, а вы док идите сюда, поможете стащить второй сапог.

По завершении этой процедуры он аккуратно приложил подкову к овальному краю деревяшки, который имитировал самый кончик штыковой лопатки, затем наживил гвозди. Придерживая их левой рукой, лейтенант взял в правую только что снятый сапог. Удерживая его за носок, он попросил Тилобиа оторвать от своей рубашки манжет, и осторожно накрыть ним гвозди.

- Так мы приглушим цоканье металла о металл. - Было, похоже, что Уоллес рассуждает сам с собой.

Он энергично заколотил каблуком только что снятого сапога гвозди, тем самым, прибив к деревянному штыку лопатки металлический подковообразный наконечник, к тому же заостренный. Затем, сковырнув вторую подкову, Уоллес повторил полученный опыт с другой стороны штыка. Теперь рабочая поверхность инструмента была металлической.

- Однако! - Тилобиа взял протянутый ему продукт эксклюзивного производства и покрутил в руке. - Господа, я как набожный пресвитерианин не имею привычек клясться в том, чему не верю. Но сейчас я готов поклясться, что сей инструмент способен проложить путь к свободе. - Он взмахнул лопаткой как саблей. - Да этой штуковиной можно не только землю рыть! Пожалуй... - Он еще раз взмахнул лопаткой. - Разбить череп врагу, вполне реально.

- Естественно док, при случае этим можно успешно защищаться.

В пухлых от слез глазах Засецкой блеснула искорка надежды на вызволение. - Ну, Уоллес, вашей находчивости можно позавидовать.

- Тише! - Прошипел Кармайн по-змеиному, и в испуге отпрянул от своего наблюдательного пункта. - Сюда идут дикари - их трое.

Все замерли. Уоллес бросился натягивать свои сапоги, а доктор рванул в дальний угол и спрятал инструмент под охапкой соломы.

Деревянный засов издал глухой звук, дверца отворилась, мало-мальски приемлемый свет озарил перекошенные волнением лица пленников.

Здоровенный воин с копьем вполз внутрь. Его неприветливый взгляд пугал, а вонь, - которую источала грязная кожа - вселяла отвращение. Наконец, его мощная нижняя челюсть зашевелилась.

- Банту моа, оэх! - Здоровила ткнул пальцем в Уоллеса.

- Я?

- Оэх... Моа! - Он махнул рукой на выход.

Офицер в нерешительности оглянулся на остальных, но с места пока не двигался. Видимо, потеряв терпение, негр огрел лейтенанта тупым концом копья под ребра. От боли беднягу перегнуло пополам, и он страдальчески застонал. Стерпеть сие безропотно было положительно неосуществимо, и доктор рванулся в сторону негодяя, но тут же почувствовал, как острие копья уперлось в грудь. Складка его изъеденных морской солью губ твердила о том, что он и под пытками не утратит своей непоколебимой решительности, однако голос офицера его остановил.

- Не делайте глупостей док, я пойду с ними. - Тяжело отдуваясь, Уоллес двинулся к входному лазу. - Возможно, вождь желает начать переговоры.