Страховка от донорства

– После твоего творчества сначала все куриные мозги на улицу полезли, а потом крышу и вроде бы нормальным пацанам сорвало. – Сорокин явно говорил про солдат полковника Агарова. – Мы в этом штурме полроты положили, червь кабинетный! Но есть, видать, справедливость. Щас ты в больничке за все ответишь. Начинай молиться.

Иван даже зажмурился, ожидая нового удара, но конвоир почему-то просто умолк.

Значит, ролик посмотрели? Так почему же ничего не происходит? Подавили все восстания? Как здесь, в части?

Они подошли к одноэтажному строению КПП и остановились, не заходя внутрь.

Сорокин приказал Нофрину:

– Сержант, выводи и строй всех, кто там есть.

– Есть, – Нофрин метнулся к двери.

Иван покосился на спецназовца, опасаясь продолжения разговора, но тот, похоже, уже все для себя решил относительно Ивана и не обращал на него внимания. Он окликнул бойца у ворот:

– Ну как там?

Боец поправил автомат на груди и ответил с едва заметной брезгливостью:

– На въезде расчистили, товарищ капитан. Дальше не ходили. Там скоро технику обещали…

Слова о технике как-то нехорошо отозвались в животе, но разобраться с ощущением Иван не успел: дверь снова открылась, и двое военных вынесли носилки с мужчиной с родинкой на лбу, как у индуса, за ним двое других – еще носилки с девушкой, а потом… Внутри у Ивана все опустилось: за ними следом вышел Кирилл.

Видно было, что он плакал, но сейчас, шел, распахнув глаза и выискивая кого-то вокруг. Родителей, конечно… Сердце у Ивана сжалось.

Кирилл увидел его и сорвался с места:

– Дядя Ваня!

Его никто не перехватил, и он подбежал к опустившемуся на одно колено Ивану; из-за скованных за спиной рук он не мог обнять мальчугана.

– Кирилл!

– Дядя Ваня! А где папа? Они говолят, что он не плидет! А он плидет! И мама плидет! Скажи, дядь Ваня! Скажи им, что они плидут! И что папа им всем покажет!

– Ну, конечно, Кирилл. – Иван прижался подбородком к худенькому плечику, взгляд затуманился, и он отвернулся проморгаться, чтобы мальчик не увидел его слез.

В голове, словно фотовспышка или стробоскоп, мигала одна мысль: «Надо бежать!» Брать Кирилла и бежать куда угодно подальше. Нельзя допустить, чтобы пацан попал в больницу…

Нофрин подошел к Сорокину:

– Это все.

– Не густо. Из-за них только и идти? Да еще тащить на носилках? Что у них там в картах? Ну, ясно, малька на адренохром, а этого пердуна куда?

Нофрин ответил:

– Этот сам пришел. Привел подругу уклонистку. Говорит, хотела спрятаться, а он не допустил. Хотел, чтобы его оставили. Да вот обоих и накрыл уже паралич.

– А пацан как же?

– Он тут со вчерашнего дня. Ему антидот ввели.

– Антидот, говоришь? А много там у вас его еще?

– Да немерено. Целая аптечка неиспользованная. Около ста доз.

– А если мы этим тоже уколем, они дойдут своим ходом до больнички? А там пусть потом с ними делают, что хотят.

Нофрин раздумывал секунду:

– Думаю, да.

– Ну, так действуй, сержант, а то носи еще их, как королей.

– Есть!

Через десять минут ожидания, пока Иван рассказывал Кириллу про то, как сова видит ночью, Левин и девушка, морщась и спотыкаясь, плохо координируя движения в наручниках, засеменили к выходу.

На выходе из части Нофрин взял Кирилла за руку и хотел поднять, но тот прижался и уткнул лицо в штанину Ивана, который сделал шаг между ним и Нофриным, понимая, впрочем, что ничего сделать не сможет. Только прошипеть в бессильной злобе:

– Не трогай его!

Но Нофрин не отвел взгляд:

– Ни к чему ему видеть, что там. Я его понесу.

В глазах Нофрина было что-то такое, что заставило Ивана отступить. Он взглянул на распахнутые ворота, за которыми вот уже полдня творилось то, о чем он сделал ролик, но чего сам еще не видел. И если хотя бы десятая часть из его предсказаний сбылась, Кирилла действительно лучше держать как можно подальше.

Иван наклонился к Кириллу:

– Не бойся, дядя Сережа тебя понесет, все будет хорошо. Ты мне веришь, Кирилл?

Мальчик кивнул, хоть и не очень уверенно:

– Да.

Иван тоже одобрительно кивнул:

– Ну вот и хорошо. Ничего не бойся, ладно?

– Холошо, – чуть бодрее ответил тот.

Иван поддержал его улыбкой:

– Я рядом.

Кирилл оглянулся на Нофрина. Тот поднял его и прижал к себе. Мальчик испуганно смотрел на Ивана, и тот подмигнул ему и снова улыбнулся.

Они вышли из ворот на улицу.

Нофрин повернул направо и пошел по тротуару.

Сразу возле части на проезжей части еще дымились ряды развороченных и сгоревших контейнеров. Ребристый пол морозильников был устлан почерневшими металлическими стеллажами и осколками стекла…

Наверное, это еще бойцы Агарова выходили на улицу ночью.

Через метров двадцать Нофрин остановился, пригляделся вперед, все так же держа Кирилла развернутым лицом назад к Ивану. Потом прижал голову Кирилла к своему плечу:

– А сейчас будут очень нехорошие вещи. Ты не смотри, ладно? Приляг вот так.

Сорокин нетерпеливо спросил:

– Ну что там, сержант? Почему заминка?

– Уже идем, товарищ капитан. – Нофрин пошел дальше.

Ивана подтолкнули в спину, и он зашагал вместе с поравнявшимися с ним Левиным и его подругой.

На улице было непривычно тихо. Ни шума машин, ни голосов и шагов прохожих. Город опустел.