Страна чудес

– А мамы говорят им «цыц, цыц, цыц»! – практически кричала она, заглушая свои нетерпеливые мысли.

– Можно я заберу почту? – Тайко добрался до ящика первым.

Орла не успела схватить его и испугалась, что сын сейчас исчезнет в урагане снега. Но он не исчез. Просто усмехнулся, подняв руку в ожидании, пока мама разрешит ему опустить закругленную дверцу.

Орла и Элеанор Куин обменялись взглядами.

– Я люблю вас, и сегодня прекрасный день, – сказала Орла.

Элеанор Куин только кивнула в ответ, на ее лице читалось ожидание. С такими розовыми от холода щечками она выглядела счастливее и здоровее, чем несколько недель назад.

– Открывай, – ответила Орла Тайко.

Он улыбнулся. Если бы снега было меньше, он бы не смог так легко добраться до того, что было внутри. Мальчик выгреб все двумя руками и аккуратно сжал, чтобы ничего не упало. Орла и Элеанор Куин нерешительно стояли на границе, где выезд встречался с дорогой. Тайко передал почту.

– Спасибо, из тебя получился хороший почтальон.

Как бы невзначай Орла встала на дорогу, сортируя почту, в которой в основном были праздничные открытки. Позади нее Элеанор Куин тянула за курточку брата, чтобы он не отходил далеко.

– Видимо, мы получили… рождественскую открытку от лолы и лоло. И еще одна от дяди Уокера и тети Джули. И… – Орла на секунду перестала рассказывать, когда прочитала обратный адрес на другой открытке – от Лоуренса, лучшего друга Шоу в городе. Затем продолжила: – Пилар и Гвен, Син и Деши…

От такого знакомого почерка друзей в ее мысли закрадывалась тоска, грозясь разрушить ее натянутую маску. Орла убрала открытки и нашла под ними спам. Местная компания предлагала расчищать подъездную дорожку (если бы только они добрались до дома и спросили сами!). А вот флаер из ближайшего продуктового магазина. Неудивительно, что почтальон не начал волноваться: несколько открыток и реклама. За все эти дни ему, наверное, даже не приходилось подъезжать к их ящику. Орла как ни в чем не бывало продолжила свою прогулку, углубившись в почту. Она стянула зубами перчатку, чтобы освободить руку, и начала открывать конверт.

– Посмотрим, что скажут лола и лоло. – Орла действительно соскучилась по родителям, как никогда. – У них теплый декабрь, – сказала она веселым голосом, читая открытку.

Восемь футов по дороге. Элеанор Куин и Тайко на шаг позади нее. Десять футов. Двенадцать.

Какой-то шум, как будто земля разрывалась под ногами.

Скрип тектонических плит.

Резкий треск, громче молнии, ударяющей на близком расстоянии.

Тайко вскрикнул, выпучив глаза; Орла обернулась и схватила его. Элеанор Куин всхлипнула, ошеломленная, словно на ее глазах пошел кровавый дождь.

– Нет, мама, нет, нет, нет!

Орла схватила и ее; развернулась и бросилась обратно, к выезду.

– Мы возвращаемся, видишь? Мы не хотели…

Земля загрохотала. Орла оступилась на краю дороги и рухнула в сугроб рядом с почтовым ящиком. Но что бы ни происходило, это было лишь начало. Орла закрыла собой детей, пока все вокруг дрожало, боясь, что деревья упадут и похоронят их под когтистыми, острыми лапами разгневанных веток.

– Прости! Прости! – закричала Орла сквозь какофонию звуков. – Мы не уходим! Мы здесь!

Но либо дух не слышал, либо ему снова было все равно.

– Скажи Ей, Элеанор Куин, попроси перестать!

Деревья стряхнули снег, и ветер бросил его в лицо беглецов. Все вокруг стало белым, а земля под ними по-прежнему тряслась.

– Не могу! – Элеанор Куин плакала. – Она злится, мама! Мы были друзьями! Она считала, что мы друзья!

Над ними свирепо выл ветер, и Орла легла на детей, надеясь, что ее веса будет достаточно, чтобы их не подняло и не унесло. Возможно, дети кричали, но она не слышала. Просто закрыла глаза и молилась, чтобы дух оставил их в живых. Если ураганный порыв не закончится, он сорвет с них одежду и они закоченеют… или же они отлетят и ударятся о стволы деревьев. А может быть, Она собиралась их похоронить как под пеплом в Помпеях, чтобы их откопали когда-нибудь в будущем. Замороженные скульптуры, такие же, как в момент смерти: лицо Элеанор Куин, сморщенное от боли, Тайко, хватающийся за мать…

Снова треск и грохот. Земля под ними двигалась, опускалась. Покачивалась.

Снова стало тихо в декрещендо звуков разрушения. Но даже в морозной тишине бушевала метель. Орле не нравилось непрерывное ощущение движения, как на палубе маленького корабля. Может, у нее просто кружилась голова? Что будет, если она встанет? Почва пропадет у нее из-под ног, и она провалится во… что? В бездну?

Орла немного ослабила хватку, боясь, что ее попытки защитить кончатся тем, что она их задушит:

– Вы в порядке? Все нормально?

Ей было достаточно хорошо видно сквозь белую метель, чтобы различить их кивающие головы. Ей хватило смелости рискнуть встать на колени на шаткую землю. Под ней был уже не снег, а лед.

– О нет.

Слякоть.

Они были уже не на корабле и не на суше.

Внезапно резко поднялась буря, как занавес в начале представления, подтвердив то, чего Орла только начала бояться.