Страна игроков

– Отвези меня, пожалуйста, домой – накопилось много дел, – а у своего подъезда, уже открыв дверцу машины, она сказала: – Я думаю, что Шелест и в самом деле все время будет стоять между нами. И не потому, что у меня с ним опять может возникнуть что-то личное. Проблема – в тебе. Шелест сидит в твоей упрямой голове, как гвоздь! Ты ни о чем другом не можешь думать. Уверена, твое требование, чтобы я ушла из банка, вызвано не ревностью, а желанием досадить ему. – Виктор попытался что-то возразить, но Анна перебила его: – Да, все обстоит именно так! Я для тебя – всего лишь инструмент мести. Знаешь, кого ты мне напоминаешь? – вдруг усмехнулась она. – Карточного игрока! Да, игрока, который ради выигрыша готов поставить на кон даже любимого человека.

– Если я игрок, то кем тогда является Шелест? – буркнул Ребров. Ему хотелось перевести все в шутку. – Да у нас вся страна сплошь состоит из одних игроков.

Очевидно, Анна ожидала каких-то других слов. Ее темные глаза заблестели от ярости.

– Знаешь что?! – сквозь зубы сказала она. – Идите-ка вы оба с Шелестом куда-нибудь подальше! Разбирайтесь между собой сами. А меня оставьте, пожалуйста, в покое!

И с силой захлопнув дверцу машины, она ушла.

Глава XXII НОВЫЙ ЗАКОНОТВОРЕЦ

1

Алексея Большакова избрали депутатом Государственной думы во второе воскресенье марта. Причем все это случилось так же буднично, как какая-нибудь свадьба, когда только жениху и невесте кажется, что происходит что-то значительное, а все окружающие от скуки злословят о недостатках молодоженов. Сходство этих двух событий особо усиливал тот факт, что, как и на среднестатистическую свадьбу, на проталкивание предводителя молодых российских буржуев в нижнюю палату парламента было угроблено колоссальное количество времени и денег.

В день выборов, несмотря на законный выходной, с раннего утра на работу вышли не только те, кто непосредственно участвовал в организации предвыборной кампании Большакова, но и все остальные сотрудники Союза молодых российских предпринимателей. Никто не хотел, чтобы его заподозрили в наплевательском отношении к политической карьере шефа.

Источавший энергию Ринат Садиров разослал на все избирательные участки своих людей, каждые полчаса докладывавших о явке желающих выполнить свой гражданский долг, то бишь проголосовать. По закону выборы могли быть признаны состоявшимися лишь в том случае, если в них приняли бы участие не менее половины зарегистрированных в округе избирателей. Поэтому собираемая садировскими лазутчиками информация немедленно докладывалась Большакову словно данные о состоянии тяжело больного человека, за которым ведется неусыпный контроль эскулапов.

Участки были открыты с восьми утра, но число людей, проголосовавших до полудня, можно было сосчитать на пальцах. Избиратель явно не спешил, и здесь в общем-то не было ничего удивительного, так как даже на рынок москвичи приходят не раньше двенадцати часов. Но спокойствия собравшимся в штабе это не добавляло.

Информация с избирательных участков оживленно обсуждалась всеми, кто присутствовал в Союзе молодых российских предпринимателей. Впрочем, часа через два большинство тем, связанных с выборами, было обглодано до косточки, и народ стал придумывать различные поводы, чтобы хотя ненадолго куда-нибудь смыться. Массовому временному дезертирству способствовал в первую очередь сам Большаков.

Он был нервным, раздражительным и цеплял по пустякам всех попадавших ему под руку подчиненных. Досталось даже погоде: Алексей нецензурными словами обругал зарядивший с утра дождь, который мог существенно повлиять на желание людей идти голосовать. К счастью, дождь вскоре прекратился и выглянуло солнце, но, как следовало из поступавших от агентов Садирова сообщений, избирательные участки оставались практически полупустыми.

Тогда самозваный буржуйский вожак стал грязно поносить избирателей и их ни в чем не повинных матерей. Если царь Ирод хотел в свое время уничтожить всех жителей Вифлеема в возрасте до двух лет, то сейчас Большаков, как это следовало из его слов, мечтал переломать руки и ноги гражданам своего округа старше восемнадцати. И в этом кровожадном желании проявлялось не только его эмоциональное начало, но и глубокий практицизм: организовать процедуру голосования в больнице всегда гораздо проще, так как избирательные урны можно приносить непосредственно к постелям покалеченных людей, а не дожидаться, пока они сами придут на участки.

В первой половине дня у Виктора сложилось твердое убеждение, что Большаков уже жалеет, что ввязался в эту избирательную кампанию. Казалось, он подыскивает аргументы и виновных для оправдания своего поражения в глазах коллег, а больше – тех людей, которые давали ему деньги.