Страна холодного солнца

– Стоит же у нас судно размагничивания на Каменной стенке рядом с гидрографией, там экипажа только вахта у трапа да механик. Его списать никак не могут, вот пусть Усрючкин этим и займется, заодно и звание получит.

Кадровик посмотрел на начавшего сомневаться комбрига и вывалил козыря:

– У них даже винта нет.

Называлась посудина гордо – «судно размагничивания на базе зверобойного судна проекта 220», а на деле это была небольшая деревянная лохань, сколоченная еще во времена Гостомысла. Стоит себе на мертвом приколе, да еще и без винта. Чебурадзе дал слабину.

– Ну если так, готовьте приказ. Под вашу личную ответственность!

Кадровик легкомысленно согласился.

– Так точно, под мою!

Назначение командиром для Видлена стало неожиданностью, тем приятнее было принимать поздравления от сослуживцев.

В свой первый командирский день Видлен с утра обжегся об утюг и опаздывал на подъем флага. Выскочив из троллейбуса на площади Пушкина, он перебежал дорогу и начал спускаться по ступеням на Каменную стенку.

Внизу на причале была какая-то подозрительная суета, на углу у штурманских мастерских собралась толпа, где-то там должно было стоять его судно. Видлен поддал, спустившись на причал, он быстро добежал до толпы, растолкав зевак, он увидел впечатляющую картину – его судно лежало на дне, из воды торчали только нос и верх надстройки. На краю причала, на пале, сидел старый механик и горько рыдал. Везунчик тряхнул его за плечо.

– Что случилось?

Тот смотрел на него как партизан на расстрельную команду.

– Что случилось? Утонул!

– Это я и сам вижу, отчего утонул?!

Механик снова разрыдался, всю свою сознательную жизнь он трудился на этом судне – и на тебе, утоп кормилец. Красными, полными слез глазами он посмотрел на Везунчика.

– А то вы не знаете?!

Закон сеяния и жатвы

Что человек посеет, то и пожнет.

Послание галатам, гл. 6, ст. 7

Заместитель командира по политчасти капитан 2 ранга Бабай в муках дописывал третий вариант рапорта на помощника командира капитан-лейтенанта Морева. Гладко получалось только начало – адресат: «Командиру ОИС “Адмирал Владимирский”…» и название документа: «Рапорт».

Дальше начинались мученья, зам не всегда мог внятно выразить свою мысль устно, а уж положить на бумагу и подавно. Человек он был малоодаренный, скверно образованный, замкнутый и тусклый. Бабай был из мичманов.

Хоть и дослужился до капитана 2 ранга, а повадки остались сундучьи. В своем рапорте он доносил командиру о случае пьянства капитан-лейтенанта Морева. Обвинение это было серьезным потому, что рассматривалось замом не просто как употребление спиртных напитков, а как грубое нарушение постановления ЦК КПСС «Об усилении борьбы с пьянством и о наведении порядка в торговле крепкими спиртными напитками» и приказа МО СССР «О борьбе с пьянством и алкоголизмом в армии и на флоте».

Припомнил он и «Моральный кодекс строителя коммунизма», и то, что Морев демонстративно не ведет конспект первоисточников, вслух сомневается в нужности политорганов и непочтительно относится к замполиту, то бишь к нему, к Бабаю.

Вот и выходило, что капитан-лейтенант Морев не офицер, а чуждый элемент, который недопонимает, подрывает основы и которому не место.

Выводы были полны партийной принципиальности и взывали к немедленному принятию мер.

Три страницы текста, испещренные убористым почерком, были написаны не чернилами – желчью. Бабай пробежал глазами свое творенье, поставил дату, подпись и довольно потер ладони. За иллюминатором бушевала весна, а на душе у зама была вечная слякоть.

А началось все со сватовства майора. Судовой врач майор Качалов был единственным неженатым офицером в кают-компании. Процесс его сватовства был перманентным с выраженным весенним обострением.

Доктор к попыткам насильственного обручения относился спокойно, ему было пофиг. И не потому, что он сторонился женщин, они ему очень даже нравились, просто ему в принципе все было пофиг. Именно поэтому невест ему подбирали друзья-сослуживцы. Майор Качалов, конечно, пытался выставлять требования к выбору невесты, но их считали необоснованно завышенными, и главным требованием к кандидатке было наличие всех конечностей.

В Военной гавани Лиепаи рядом с океанографическим судном «Адмирал Владимирский» было ошвартовано госпитальное судно «Обь». Одно собиралось на ремонт в Польшу, другое только оттуда вернулось.

Медперсонал на «Оби» в основном был молодежно-женским, и с точки зрения озабоченных судьбой доктора судно было настоящим невестохранилищем.

Тесен мир, а флот и того теснее. Хирургическое отделение плавучего госпиталя возглавлял подполковник Курбанов, который раньше был доктором на «Владимирском», и в деле подбора невесты он принял самое активное участие.

Первичный отбор кандидаток проводили на «Оби» в каюте подполковника Курбанова и без участия майора Качалова. Его предполагалось подключить на финальной стадии, потому как доктору нравились все и он искренне не делал различия между «жениться» и «поджениться».