Страна мурров

— Извините… — Милн восстановил равновесие. — Кого бы вы сейчас ни назвали, я всё равно к этому не готов. Но… почему — он?

В свете фонарей черты его морщинистого лица сильно заострились, и преданный помощник Айлин стал ещё больше похож на обезьяну — с этим лысым черепом, едва прикрытым волосами, незаметным плоским носом и выпирающей челюстью.

— Просто он, и всё.

— Не боюсь показаться бестактным, ведь всё это исключительно ради дела… Вы что, в него… — Милн понизил голос, — влюбились?

У неё не было сил смеяться.

— Нет, это не то, что вы подумали, господин Милн… Но мне не хотелось бы объяснять.

— Опять не хотелось бы? Да вы издеваетесь! Наследство Монца не может получить посторонний! Если этот доктор — интриган или, скажем… — Милн поскрёб голый череп длинными подвижными пальцами, — внебрачный сын вашего покойного мужа… Тогда вашей дочери Катрисс он брат по отцу… но вам он, извините, никто!

— Он для меня всё, — решившись, сказала Айлин. — Это мой сын. От нашего семейного врача Хаммонда Рица. Родная кровь.

Милн застыл, всем своим потрясённым видом говоря: дожили…

— И всё это время вы… знали?

— Конечно, нет! — возмутилась Айлин. — Я узнала только вчера, и это было мучительно. Но пришло время действовать, и теперь как мать я спрашиваю вас, господин Милн: в наших ли с вами силах изменить правила?

Он спросил скрипучим голосом:

— Значит, вы хотите не только обеспечить господина Рица материально, но и вынашиваете планы ввести его в общество?

— Видимо, да, вынашиваю, — ответила Айлин нервно. — Да, точно… Наверное…

— Отвечаете, как синоптик на вопрос, будет ли дождь. Итак?

— Я хочу, — твёрдо сказала Айлин, — чтобы у Эдама появились официальные права и он больше не чувствовал себя гостем в доме, где появился на свет. Кстати, здесь он прожил пять лет, и дом его принял.

— Да, но принял ли он сам этот дом?

— Очень надеюсь.

— Два наследника!

— На всякий случай! Прецедент есть — Дрём-Лисы!

— Они муж и жена! А эти? Не понимаю, как они будут уживаться и вместе руководить? Как на это посмотрят Прекрасные и все остальные? Мудрите! Затеваете рискованную игру.

— Не томите, милый господин Милн… Вы мне поможете? — Айлин с тревогой смотрела на Милна. Нет-нет, он никогда не мог сердиться на неё дольше минуты. Попилит её, выпустит пар и согласится. Ему просто нужны объяснения. — Вы же знакомы с ситуацией. Вдруг Фанни в самом деле уедет из Дубъюка? На кого я оставлю мурров? Я не могу рисковать, доверив дело всей жизни дальним родственникам из провинции. Могут пойти прахом тысячелетние усилия моего рода по поддержанию мира и равновесия между людьми и кошками… Да, сейчас я окончательно поняла, что обязана легализовать положение своего внебрачного сына, чтобы в случае необходимости передать Прекрасных под его опеку. Ведь он Монца! И он мужчина — молодой, полный сил, амбициозный… Кому, как не ему… Взываю о помощи, господин Милн… надеюсь на вас… умоляю…

Милн шумно засопел.

— Если я и соглашусь, то при одном условии. Уехав, младшая госпожа лишится всех денег. А то, извините, додумаетесь отдать ей половину наследства, которое Монца копили тысячелетиями.

— Не то что наследство — я за неё жизнь отдам, — сдавленным голосом сказала Айлин. — Ни за кого так душа не болит.

— Вот-вот. Хорошо, дайте мне подумать над всем этим безобразием.

— Как долго?

— Хотя бы неделю. И я с нетерпением жду от вас разрешения на ревизию Ассоциации.

— Именно сейчас? — зароптала Айлин. — Когда мне жизненно необходимо доверие моей команды? Я же не могу разогнать всех своих единомышленников…

— Ничего, новые набегут. Таких единомышленников пруд пруди. Чуть что плохо лежит — они уже там. А у вас, извините, талант раздавать деньги.

— Господин Милн! Я уже вижу заголовки в газетах: «Разгром Ассоциации «Защита» — паранойя или необходимость?» и прочие… И мне заранее дурно…

— Вам дурно, вам их жалко… — Милн издал скрипучий смешок и полез в портфель. — А жалобы?

— Какие жалобы?

— Вам известно, что на этой неделе Ассоциация открыла четырнадцать ветприлавков?

— Конечно.

— Ресторанный бизнес в Верхнем городе несёт убытки из-за запахов.

— Не улавливаю связи, извините…

— Ветприлавки открыли в ресторанах и кафе. Гостям заведений кажется, что они едят кошачий корм.

— Я и слыхом не слыхивала…

— А я о чём? Натуральная диверсия! И ещё они только что состряпали новый годовой бюджет Ассоциации.

— Бюджет точно не пройдёт мимо меня, я его обязательно прочту.

— В том-то и беда, дорогая госпожа Монца, что если вы и не подмахнёте документ не глядя, вас можно убедить в чём угодно, причём, играючи. Вы же в вопросах финансов просто дитя. Они этим пользуются. — Милн подал Айлин переплетённый том. — Занимательно с любого места.

Встав под фонарём, Айлин пролистнула несколько страниц.

— Что тут? Танцы перед кошками по выходным дням… Оборудование специально отведенных мест для чесания когтей… Пошив кепи и кружевных чепчиков ко Дню всех кошек… Пока ничего криминального.