Страна мурров

Фелиси страдала. Она с горечью сознавала, что ни у кого в доме нет таких серьёзных проблем, как у неё. Взять, к примеру, Гриватту, красавицу с характером. Уж она-то никогда не колеблется, всегда расчётлива и холодна. И гордится этим! Ленивая и злющая, а от поклонников отбою нет, круглый год её крепость в осаде. А Фелиси другая, в личной жизни невезуча катастрофически. От отчаяния два года встречается с Кантом, которого, похоже, до седых волос все будут звать Кантиком, и никак не решится связать жизнь с

этим скромным, незаметным парнем, добрым и ласковым, как телёнок.

— А ты поменьше переживай из-за других. Кто что скажет да что подумает, — нехотя посоветовала ей Гриватта, когда Фелиси, не выдержав, пожаловалась на неудачи. — Уж больна скромна.

— Говорят, всё приходит с опытом. И нужно работать над собой, — стушевалась Фелиси.

— Ну, и работай. Посмотри на меня. Уж я-то беру от жизни всё. Как только ты тоже чего-нибудь захочешь так сильно, что аж земля под тобой задымится, оно будет твоим. Потому что начнёшь шевелиться. А пока продолжай мечтать, лежи и реви в подушку, умница-разумница. Кантуйся с Кантиком.

Гриватта говорила с презрением, как будто для девушки нет ничего хуже, чем быть разумной. За Кантика тоже стало обидно. Но разговор не прошёл даром — пока тайна рождения доктора Рица не стала достоянием общественности, Фелиси решила действовать.

Когда следующим утром она заглянула в кабинет, доктор возился со своей новой игрушкой, медицинским анализатором. Фелиси задвинула в угол уборочную тележку и кашлянула, привлекая внимание.

— Я хочу рассказать вам о моей подруге, господин Риц…

— Может, в другой раз? — хмуро сказал доктор. — У меня техническая проблема, которую я не в состоянии решить. Сами понимаете, как это действует на нервы.

— Уделите мне несколько минуток, и я обещаю поведать вам кое-что интересное, — ужасно робея, пролепетала Фелиси.

Что интересного она может ему рассказать о женщинах?!

— Незапланированная беременность? Это не ко мне.

— Нет, что вы… ничего такого…

Безразличие, с каким доктор смотрел на неё, сбивало Фелиси с решительного настроя, хорошо отрепетированное начало было скомкано её коротким нервным смешком. И вот так всегда… глупое хихиканье в самый неподходящий момент.

— Ничего не понимаю… Вчера всё было в порядке… — Доктор лихорадочно постучал ладонью по блестящему корпусу прибора, как будто эти хлопки могли пробудить его к жизни, а потом последовательно нажал несколько кнопок. — Не работает…

Ещё бы он работал, думала Фелиси. После того, как она поковырялась в нём тонкой отвёрткой, благоразумно не оставляя видимых следов… Она смотрела на сломанный прибор, и её слегка подташнивало. Если что… если узнают… она и за десять лет не расплатится. И не подло ли так пакостить в приличном доме? Но ведь это вынужденная мера. Вдруг доктор, вооружённый этим хромированным чудом, именно сейчас, из научного интереса или простого любопытства, возьмёт кровь у всех жильцов Спящей крепости, проведёт генетический анализ и обнаружит некое поразительное совпадение? Тогда прощай, секрет, прощай, надежда! Невидимая Гриватта усмехалась, презирая саму мысль о муках совести.

— Так вот… Моя подруга, — пробормотала Фелиси, опустив длинные ресницы, — влюблена. И знаете, жизнь её омрачает грусть, потому что непросто первой признаться в своих чувствах. Но ей так хочется вкусить с ним счастья…

Эдам морщился, как от зубной боли. Раньше он как мог игнорировал её намёки и неловкие заигрывания, но, кажется, сегодня она решилась пойти в лобовую атаку, настал час тягостных, но неизбежных объяснений. Проклятие! Ему было невероятно лень делать непонимающий вид и разыгрывать сцены с этой жалкой и растерянной горничной, возомнившей о себе чёрт знает что.

— Вы не могли бы говорить нормальным языком? — раздражённо сказал он, усаживаясь за стол. — Раньше я не замечал за вами этих… красивостей… — Слово нелепых он милосердно опустил.

Фелиси перестала трястись всем телом и сказала чётко и внятно:

— Она хочет, чтобы её любили. И по-настоящему страдает.

— Разница в положении? — подсказал Эдам.

— Любовь не знает границ и не спрашивает разрешения, она приходит, когда ей вздумается.

— Можно найти способ избежать страданий, — смягчившись, сказал Эдам. — Самый верный — переключиться на новый объект обожания.

Он вспомнил Длит — своё собственное несчастье, и внезапно так больно полоснуло по сердцу… так больно… Кажется, его увлечение Длит перешло в новую фазу, настало время чёрной тоски…

— Не нужно никого искать, есть другой способ, — тихо сказала горничная. — Большой секрет. Тайна, которая может полностью изменить жизнь её возлюбленного.

Эдам вынырнул из горьких размышлений о Длит.

— Тайна?

— Очень важная, — многозначительно произнесла Фелиси, понемногу начиная верить в успех своего предприятия. — Я бы даже сказала, для него ничего важнее и быть не может в данный момент времени.