Страна мурров

В тот день Джио, в основном, спал в дальней комнатке. Амика приносила ему еду и поила отваром с резким запахом мяты. Сказала, поможет от нервов. В самом деле, постепенно отпустило, хотя Джио ещё вздрагивал от каждого стука. К счастью, кошек в доме не водилось — при одной мысли об этих тварях его начинала бить мелкая дрожь.

Утром он согласился переодеться в чистые холщовые штаны и рубаху, принесённые Амикой.

— Почему ты мне помогаешь? Я чужой человек, и я… — Джио запнулся, не имея желания расписывать свои подвиги в Дубъюке.

— Когда кто-то попал в беду, ему не помешает поддержка, правда? Вот тебе и ответ.

— Но я ничем не смогу тебя отблагодарить…

— Думаешь, мне нужна твоя благодарность? Иногда люди помогают друг другу просто потому, что не могут иначе. Неужели ты о таком не слыхал? А если тебя это беспокоит, иди поработай в огороде, быстрее вылечишься, — сказала она и с ободряющей улыбкой сунула ему в руки лопату.

До самого вечера к дому Амики тянулись женщины, молодые и старые, в длинных цветастых юбках, плюшевых жакетах и с головы до ног увешанные золотыми украшениями. Они довольно враждебно рассматривали через плетень работавшего Джио, и ему чудилось, что, переговариваясь, они называли его вором и ещё, чёрт возьми, проклятым душегубцем. А может, то просто ветер свистел в ушах. Но и без слов было понятно — они дружно, всем сообществом злились на Амику за то, что она приютила незнакомца. Джио не мог не думать о том, что если бы здесь появились мужчины, их неприязнь не ограничилась бы одними осуждающими взглядами из-за ограды.

— Продолжай работать, — шепнула Амика, которую тоже беспокоило присутствие женщин. — Если никто не зайдёт в калитку, считай, нам повезло.

Но на закате женщины выстроились в большой круг. Опершись на лопату, Джио с тревогой наблюдал за тем, как они притоптывают и ритмично хлопают в ладоши. Их бормотание сливалось в протяжный гул.

Побледневшая Амика крепко сжала его руку.

— Наберись мужества…

В центр круга вышла дряхлая старуха в тёмном наряде и цветном платке на голове. Все поклонились ей и по очереди преподнесли золотые цепочки и браслеты.

— Плохо, — прошептала Амика. — Они за неё. Но ещё ничего не решено. Сначала мы их выслушаем.

Просевшую под таким количеством золота старуху под руки подвели к калитке, и та объявила неожиданно звучным голосом:

— Гости!

Амика распахнула калитку, вышла, кланяясь, подхватила старуху под локоть и повела по дорожке в дом, жестом велев Джио следовать за ними. Женщины остались ждать за оградой.

Старуха уселась посреди комнаты на спешно придвинутый Амикой стул. Ноги свешивались, не доставая до пола, и она недовольно морщилась. Амика бросилась в прихожую за низким стульчиком, поставила ей под ноги, придвинула ближе зажжённую лампу на столе, и вдруг в её руках появилось прекрасное золотое ожерелье с зеленоватыми камнями, которое она с почтением подала гостье. Джио удивился. Жила Амика скромно, носила незатейливые золотые серьги и цепочку.

Старуха рассмотрела ожерелье, повернувшись к лампе и поднеся его близко к глазам.

— Я не знала, что у тебя есть гром, Амика, — потеплевшим голосом произнесла она, оценив подарок. Злой блеск её чёрных пронзительных глаз угас, она откинулась на спинку стула. — Не жалко отдавать древнюю вещь за чужака?

— Жалко, Эрфи… очень жалко… — Голос у Амики прерывался. — Но я его приютила, я не могу допустить, чтобы в моём доме убили гостя… Если это моя ошибка, мне её и исправлять…

— Да, ты у нас добренькая. Такие, как он, всегда находят добреньких. Просто лежат под забором и ждут. Сядь!

Амика села на стул, а Джио остался подпирать косяк. Старуха чуть подалась к Амике и спросила проникновенным голосом:

— Послушай, зачем он тебе? От него столько хлопот. Лучше бы он мяса положил в молочную чашу и подождал.

Чтоб ты сдохла, в приливе раздражения подумал Джио и наткнулся на тяжёлый старушечий взгляд.

Её морщинистое лицо стало страшным, она выплеснула на отшатнувшегося Джио гневную тираду на незнакомом языке, грозно потрясая ожерельем, зажатым в коричневом кулачке.

— Эрфи, не надо, прошу тебя! — испугалась Амика. — Ты же убьёшь его…

Старуха закрыла глаза, пытаясь отдышаться и успокоиться.

— Он только что пожелал мне смерти, вот кого ты подобрала в подворотне, — проскрипела она.

— А она сама? — сказал Джио, когда Амика с ужасом посмотрела на него. — Разве она не желает мне смерти?

У старухи от возмущения затряслась голова.

— Вот что я хочу сказать тебе, Амика. Глядя на него, ты вспоминаешь своего погибшего сына. Но он не твой сын, опомнись. Когда ты его встретила, ты спросила, почему на нём кровь? Чья она? Ты боишься нарушить законы гостеприимства, а он нет. В городе он преломил хлеб со стариком, спасшим ему жизнь, а потом погубил его мурчу, разгневав Дикого кота.

На Амику было жалко смотреть, она обхватила голову руками и принялась тихо причитать, раскачиваясь всем телом. Джио стоял неподвижно, только взгляд у него заледенел. Ничего, он бывал в передрягах и похуже…

Неожиданно Амика затихла и подняла голову.

— Чужак вызвал Кота? Захват? Как он смог?