Страна овец

Но, пройдя еще немного, вся группа была вынуждена на некоторое время развернуться к нам лицом, чтобы спустить коляску по пандусу, и я, наконец, смог увидеть человека, которого в ней везли.

Это был Старший. Выглядел он, прямо скажем, неважно, но это был он. Лицо его осунулось, покрывшись налетом трехдневной щетины, на глазах лежала черная повязка, из под которой виднелся лиловый кровоподтек, спускающийся по правой скуле. Я обратил внимание, что, несмотря на плачевное состояние пациента, охранники предпочли не рисковать и крепко привязали его руки к подлокотникам кресла. Похоже, мне придется заталкивать Старшего в машину вместе с каталкой. Во мне вдруг проснулась жалость к этому человеку, несмотря на то, в какую авантюру он меня втянул и какому риску подверг мою жизнь. Он и сам теперь оказался в ничуть не лучшем положении, и даже не имел возможности спокойно залечить раны. Мне-то повезло больше, меня вытащил Овод, и теперь пришел мой черед отдавать долги.

— Это он?

— Да.

— Ты уверен? — переспросил Овод.

— Конечно, уверен! — я так разволновался, что уже не мог говорить спокойно.

Прикрывавшая красную кнопку крышечка откинулась с сухим щелчком. Овод положил на нее указательный палец и буквально впился глазами в монитор. Время замедлилось, напряглось, натягиваясь, как тетива лука перед выстрелом.

— Это и есть ваш Старший?

— Черт подери, да!!! Кто же еще! — рявкнул я, сдернув с лица респиратор, словно он мешал Оводу меня понять, — стреляй, пока не поздно!

Но, вместо ожидаемого грохота выстрелов, я услышал еще один сухой щелчок.

— Это не он, — Овод раздраженно оттолкнул от себя клавиатуру.

— Что!? — мне показалось, что от его слов я оглох даже сильнее, чем от пулеметной стрельбы, — как это не он!?

— Этот человек — не Хирург.

— Говорю тебе: это Старший! — я указал на монитор, на котором коляска приближалась к полицейскому фургону, — я его узнал!

— Пусть так, но он — не Хирург. Он — не тот, кто нам нужен.

— Но ты же обещал его вытащить! — мои руки сами сжались в кулаки, — стреляй же!

— Нет, — Овод отрицательно покачал головой, — я хотел вызволить Хирурга, но я не занимаюсь спасением всех подряд, и не буду рисковать головой ради неизвестно кого.

— Ах, так…

Мои губы еще не закончили фразу, а ноги уже бросили мое тело вперед. Сомнения, терзавшие мою душу еще несколько минут назад, в панике разбежались, и теперь мне было уже безразлично, сколько жизней будет принесено в жертву. Руки метнулись к красной кнопке, но еще на полпути были перехвачены Оводом. Мы упали на пол и начали бороться, тяжело сопя и колотя ботинками по железному полу.

Все же, у Овода было гораздо больше опыта, а потому очень быстро я оказался скручен и полностью обездвижен.

— Не бери грех на душу, — прошипел он мне в ухо, — ты только убьешь кучу людей и ничего в итоге не добьешься.

— Ты лжец и обманщик! — в своем теперешнем положении я мог только яростно хрипеть и судорожно дергать ногами.

— Заткнись! — глядя на мониторы, Овод еще сильнее вдавил меня в пол, — ты нас обоих угробишь!

Скосив глаза, я посмотрел туда же и увидел Игоря, застывшего на месте и пристально смотрящего в нашем направлении. Правую руку он запустил под пиджак, приготовившись дать отпор возможной угрозе. Он стоял так, что полностью загораживал от нас коляску со Старшим, которую в это время загружали в фургон. На меня вдруг накатило жуткое ощущение, что Перфект вот-вот меня увидит. Прямо сквозь металл кузова. Мне стало невыносимо страшно, поскольку я абсолютно отчетливо понял, что это означало бы немедленную и неотвратимую смерть. Мои ботинки заскребли по полу, а изо рта вырвалось невнятное поскуливание.

— Не думай! Не думай! — как заклинание зашептал Овод, — ради всего святого, не думай!

Полицейские с коляской скрылись в машине, и Игорь, не оборачиваясь, сделал пару шагов назад и поднялся на подножку. Фургон тронулся с места, но Перфект так и стоял в его дверном проеме, пока машина не выехала за ворота и не заняла место в колонне впереди броневика. Кортеж набрал скорость и скрылся за кустами. Следом за ним направились и два автомобиля, на которые указывал мне Овод.

Все стихло, и я только сейчас обнаружил, что все это время даже не дышал.

— Уф! — вырвалось у меня само собой.

— Чуть не попались, — Овод слез с меня и привалился к противоположной стене, — что это на тебя нашло? Тебе же, кажется, претит насилие?

Я тоже сел, массируя руку, которую он мне чуть не сломал, и ответил ему угрюмым взглядом исподлобья.

— Что, злобу затаил? — поинтересовался Овод, — побереги эмоции, сейчас они только мешают.

— Ты обещал помочь мне вызволить Старшего, — процедил я в ответ.

— Неправда Ваша, батенька, — погрозил он мне пальцем, — ничего такого я не говорил. Я собирался выкрасть Хирурга, полагая, что он и был вашим Старшим, но ошибся. Старший — не Хирург.

— С чего ты взял?

— Внебрачному сыну Георгия Саттара сейчас должно быть двадцать шесть лет, а твоему боссу определенно гораздо больше. Ему лет пятьдесят, как минимум. Я могу ошибиться в оценке возраста на пять-десять лет, но тут все совершенно очевидно.