Страна Оз: Чёрный Эдельвейс

Так они пробирались не один час. Джонни время от времени забирался на какой-нибудь камень и смотрел в сторону ущелья. Направление не терялось, но темп движения из-за присутствия множества камней был совсем невысоким.

Внезапно шедший впереди Джонни увидел за огромным угловатым валуном странную фигуру. В сером полумраке, царившем вокруг, фигура выделялась на фоне камней ярко-желтым пятном.

– Что это там? – прошептала Лея. – Оно, кажется, живое.

Фигуру заметили остальные путники и подошли поближе. За валуном стояло ярко-светящееся существо желтого цвета. Высотой оно не меньше двух метров и тонкое, как хворостина. Ноги длинные, худые, а руки, наоборот, совсем короткие и непропорционально толстые. Маленькая головка торчит на тоненьком стебельке-шейке, казалось, его шея вот-вот обломится, и голова запрыгает по камням как футбольный мяч. Вся фигура существа была настолько нескладной, неуклюжей и потешной, что все невольно заулыбались. Впечатление усиливали редкие и длинные волосы, торчащие на голове в разные стороны, как спицы. Ну, а уж когда существо сделало пару шагов навстречу путешественникам, те буквально покатились со смеху. Делая шаг, существо сгибалось чуть не до земли, голова болталась на шее, как маятник, каждая рука и нога жили как будто своей собственной жизнью, независимо от остального тела. Ноги-ходули выделывали такие коленца, что удержаться от смеха, глядя на него, было совершенно невозможно.

И тут вдруг все нескладное тело существа вспыхнуло яркими разноцветными пятнами, потом окрасилось широкими чередующимися полосами желтого, красного и синего цвета, потом заискрилось миллионами серебристых точек. Все это яркое зрелище на фоне серых камней было настолько неожиданным и впечатляющим, что наши герои остановились и, забыв про все на свете, с интересом наблюдали за необычными выкрутасами существа. А оно действительно затеяло какой-то странный неуклюжий танец. Существо поднимало одну ногу выше головы, потом обматывало ее с размаху вокруг шеи, потом кувыркалось через голову, дрыгая всеми конечностями. Цвет тела менялся ровно в такт с акробатическими трюками: то он становился ярко-зеленым, то тело вдруг покрывалось черно-белыми квадратами, то вспыхивало ослепительным белым огнем.

Но внезапно краски начали меркнуть, тускнеть, и через несколько секунд существо как будто растворилось среди серых камней горного плато.

Еще несколько минут путники, как завороженные, смотрели на то место, где только что происходило удивительное шоу. Они как будто находились под гипнозом великолепного зрелища, только что промелькнувшего перед ними. Действительно, несмотря на то, что они наблюдали за существом не менее часа, им казалось, что все произошло в считанные секунды. Гипноз яркого и смешного представления привел к тому, что они напрочь потеряли ощущение времени.

Наконец, путники очнулись и озадаченно взглянули друг на друга.

– Что это было? – спросил Тони, наморщив лоб и пытаясь сосредоточиться.

Перед его глазами как будто еще продолжали мелькать разноцветные пятна, мешая как следует рассмотреть окружающее. Остальные путники выглядели не лучше. Тони тер глаза ладонями, Лея присела на камень, потому что у нее сильно кружилась голова. Только Бочонку Плюму все было нипочем. Он доковылял до того места, где только что стояло и кривлялось разноцветное существо, и внимательно осмотрелся. Похоже, существо исчезло, не оставив совершенно никаких следов. Плюм покачал деревянной головой, напоминавшей маленький пенек, затем снял с головы жестяной ковш и, почесав затылок, обнаружил там новую трещину. Дело в том, что дядюшка Чирк сделал его голову на скорую руку, из сырого дубового пенька. И теперь пенек, подсыхая, все больше покрывался новыми трещинами. Это обстоятельство весьма беспокоило Плюма, он дорожил своей головой, ведь он получил-то ее совсем недавно, и что прикажете делать, если она совсем растрескается?

Нужно сказать, что пока мальчики и Лея завороженно смотрели на пляски загадочного существа, Бочонок Плюм оставался к нему совершенно равнодушен. Его деревянная душа, к тому же дубовая (в смысле сделанная из дуба), по-видимому, оказалась совершенно не восприимчива к ярким эффектам. Нельзя сказать, что он совсем нелюбопытен, скорее даже, наоборот, но в его любопытстве всегда присутствовала практическая направленность. В данном конкретном случае, он, помня наставления Глинды и Страшилы, наблюдая за ярким представлением, все время пытался понять, не кроется ли за всеми этими странными выкрутасами опасности для друзей?