Страна потерянных дорог

Макс нежно целовал тонкие пальцы ее рук, пока Ника лежала рядом, обняв и закинув на него ногу.

— Это оказалось даже лучше, чем в самых ярких фантазиях, — тихо и чуть хрипло произнес он, поглаживая девушку по обнаженной спине.

— Так хорошо, — проговорила она, пряча лицо на его груди и обнимая сильнее. — Давай просто останемся тут навсегда?

— Хорошая идея, мне нравится! — мечтательно улыбнулся Макс.

Затем он с удивлением понял, что ему мало. Что хочется еще, снова и снова, обнимать и ласкать эту восхитительно сладкую девушку. Он со страстью поцеловал ее сначала в шею, а затем в нежные полные губки, уже раскрасневшиеся от долгих поцелуев.

А она потянулась к нему навстречу, с едва слышным стоном и страстью в глазах. Кажется, гулять по городу они пойдут нескоро.

Они все же пошли пройтись по вечернему Затону и полюбоваться закатом, но лишь спустя много жарких и страстных часов. Все равно Максу казалось, что этого мало. И пусть уже и сил почти не было, и такого любовного марафона у него не случалось с далекой юности, но все равно хотелось большего.

Наверное, дело было даже не в страсти, а в куда более глубинном и сильном желании быть рядом, стать, хотя бы на время, единым целым с Никой. Не разлучаться и всегда быть вместе.

На кухне котенок залез в корзину с покупками и там похозяйничал, сожрав половину пирога с мясом. Не побрезговал даже тестом, вот что значит голодное военное детство!

Макс не стал ругать рыжего, а просто подмел крошки на полу и навел порядок перед выходом из дома. Конечно, если они выживут, мелкого придется приучать к цивилизованной жизни и воспитывать. Но сегодня, пока еще длился этот волшебный день и их с Никой воображаемая совместная жизнь, было совершенно плевать на такие мелочи.

Весенний закат в горах был промозглым и сырым, но они все равно неотрывно и завороженно смотрели, как солнце исчезает в ущелье меж двух склонов. Как оно покрывает багрянцем витиеватые крыши домов и отражается расплавленным золотом в оконных стеклах.

Макс крепко обнимал Нику, прижимаясь щекой к ее виску и не мог отвести взгляда от горных склонов. Огромные деревья, увитые плющом, еще щерились голыми ветвями, но земля уже зеленела молодой травкой.

На каменном мосту было тихо и безлюдно, только крошечная речушка внизу несла свои волны по плоским отполированным водой камням и шумела на порогах. От лавки булочника в Затоне пахло свежей выпечкой, и этот аромат разносился по всей округе, напоминая об ужине.

Они еще немного погуляли по вечерним улочкам. Смотрели, как зажигаются фонари и окна в домах, как садятся за кухонными столами местные жители и обсуждают прошедший день. А стаи болтливых воронов пролетают над ущельем, не задерживаясь в городе, где им не рады.

С гор снова стал сползать туман, заполняя низины, заползая в укромные дворики и облизывая мокрыми языками входные двери. Становилось зябко и грустно, сразу захотелось домой, в тепло и уют.

Макс и Ника поужинали на кухне. Не стали тратить время на готовку, и так день почти на исходе. Так что перекусили тем, что не уничтожил рыжий бандит. И просто сидели на диване, глядя, как туман поглощает деревья во внутреннем дворике.

Они почти все время молчали, крепко держась за руки и иногда целуясь. Казалось, что после их близости все стало понятнее и проще, а тишину и покой, что разливались по их сердцам, они делили поровну.

Глава 37

Максу снился прилет. Их тигр стоял у подножья небольшого холма, они как раз собирались доставать оборудование, раскладываться. Котенок бегал вокруг, шурша прошлогодней листвой. Благо, погода стояла сухая, а то мелкий бы превратился в комок грязи с хвостом.

Шалом что-то сказал Максу, но было не расслышать. Есть у него дурная привычка — залезть куда-то или отвернуться в другую сторону и именно в этот момент что-то говорить.

— Ты еще в рюкзак засунься и повтори, а то плохо вышло! — недовольно буркнул Конь, присаживаясь у самого начала лесополосы и пытаясь поймать котенка. — Я даже часть слов разобрать смог…

— Конь, душный ты человек! — в открытой двери появилась ухмыляющееся лицо Шалома, без маски и каски. Видимо, переодевался как раз. — Я говорю…

Свою ракету не услышишь. Старое правило, всегда работает. Если слышишь — значит не твоя.

Вот и в этот раз было тихо, пасмурный день, холм с каким-то чахлым кустом на вершине, рядом голый по зиме лес. Всего одно мгновение, а дальше оглушающий взрыв…

Макс дернулся и проснулся. Вокруг раннее утро, не осталось того места, Шалома больше нет. Даже эхо взрыва давно стихло. И неважно, что была за ракета тогда, сработала ли по ним обычная вражеская артиллерия или таки прилетела особая, о которой предупреждали в штабе на последнем совещании.

Все это уже неважно, если вдуматься. Он в другом мире.

Макс долгое время просто лежал в постели, разглядывая старинный потолок с узорной лепниной. Уютная небольшая спальня, окнами в Лес, где свивался кольцами туман.