Страна русских. Кому править Россией?

Пятое. О государственном гимне. Будущая советская монархическая государственность России и Русского Союза потребует соответствующего отражения в государственном гимне. Мне кажется, что он должен состоять из двух частей: музыки и слов гимна Советского Союза в его первоначальной редакции и гимна Российской империи «Боже, Царя храни», то есть включать в себя два компонента, два отрывка. Но ведь Царя-Государя пока нет и долго не будет — его еще надо вырастить в душах наших детей и внуков. Русский Царь-Государь будет нарождаться среди них, расти вместе с ними и внутри них, поэтому в исполнении гимна Государь как символ самодержавной власти должен проявляться постепенно. В самом начале при первом исполнении по радио и ТВ, когда утихнут звуки последнего мощного советского аккорда, после паузы в высокой тишине раздается тонкий, совсем детский голос и начинает осторожно, прислушиваясь к себе, петь: «Боже, Царя храни»… Через год к нему добавится другой, потом еще и еще, голоса с каждым годом будут взрослеть и крепнуть; дети вырастут, станут юношами и девушками, у них появятся свои дети, хоровое пение станет сильным и мощным, и все три поколения нации будут вставать под могучие слова и музыку Советского и Царского гимна. Вместе с ними они будут впитывать в себя духовную энергию исторической Российской Империи и Советского Союза, которые в них уже сольются воедино и будут неделимы. Подай, Господи!

2.3.2. НАРОДНОСТЬ МОНАРХИИ — основа самодержавной государственности России

Народность будущей монархии необходимо понимать как внутреннее свойство государственности России. Государство есть форма существования народа, которые связаны между собой общественным устройством. Соответственно, чем больше и полнее народная сущность, тем сильнее и прочнее государственная форма. Это соотношение будет верным при условии, что народная сущность имеет возможность воплотить себя в установленной общественно-государственной форме, а само государство имеет потребность в увеличении народной силы и принятии в себя всей полноты народного содержания. При соблюдении этих требований идеальной формой государственности в России проявит себя самодержавие, при котором народ во всей своей полноте представляет единое общественное тело во главе с монархом, под властью которого находится весь, без всяких исключений, национальный организм, а власть монарха-самодержца ограничена только религиозно-нравственными требованиями. Если допустимо применить физический термин, коэффициент полезного действия монарха в управлении равен 100 %, поскольку он владеет и может использовать все приемы и способы распорядительной власти во всех областях жизни страны. Народу так же на 100 % принадлежит содержание государственной жизни, поскольку все, что делается в стране, делается им, народом. Сочленение воедино этих двух абсолютных ипостасей государства представляет собой суть народности монархии.

Выдающийся русский мыслитель-эмигрант Иван Лукьянович Солоневич посвятил разработке этой проблемы свой главный труд «Народная монархия». Автор раскрыл понятие народности как основного свойства действительно православной, а не абсолютной монархии и обосновал необходимость соборного земско-трудового, а не сословного или партийного принципа формирования органов народного представительства. Многие положения и выводы И.Л. Солоневича сохранили важность до настоящего времени и обязательно будут востребованы при построении монархической государственности и восстановлении и учреждении Русского образа жизни в переходную эпоху.

Соборное российское общество — это общество совместно распределенного общего труда — общее «государево тягло». Отсюда народность монархии будет заключаться в построении соборного общества в общем государственном доме, в котором живет и работает единая трудовая семья с соответствующим распределением обязанностей между членами семьи. Народно-соборное общество — совсем не так называемое «гражданское общество», которое есть дом для публичного посещения и отстаивания интересов тех или иных клиентов. Об идейной сущности народной соборности написано и сказано достаточно, может быть, даже слишком: соборное словоблудие подтверждает политическое мозгоблудство говорящих.