Страна счастливых (сборник)

— Что ж, ребята, скажу откровенно: думать о постелях не стоит. Мы будем спать, как спали наши предки. На деревьях, в шалашах или в пещерах.

— А есть что будем?

— Ну, еды-то здесь сколько угодно! — сказал профессор. — Можно по десять раз в день и обедать, и ужинать, и завтракать.

— А вот мы сегодня хотели одну ягоду съесть, так нас кто-то ударил и сбросил в реку!

— Ударил? — удивился профессор.

Валя рассказала, как они с Кариком хотели сорвать с дерева ягоду, да не долезли и свалились вниз в бурную речку.

— Вы ели эти ягоды? — с тревогой спросил Иван Гермогенович.

— Нет! Мы не успели.

Профессор с облегчением вздохнул.

— Ну и хорошо. Это были, по всей вероятности, ягоды ядовитой дафны. Иногда называют это растение волчим лыком. Вы надышались ядовитыми испарениями дафны и потеряли сознание. Ну, ничего, все хорошо, что хорошо кончается. Пошли обедать.

Подхватив ребят под руки, профессор уверенно повел их к светлым зарослям травяного леса.

— Хотите молока? — спросил он ребят.

— Настоящее молоко?

— Не совсем, конечно, настоящее, но все-таки молоко.

— Хорошо, — согласились ребята, — попробуем ненастоящего молока.

Профессор шагал, задрав бороду вверх, разглядывал деревья и что-то отыскивал глазами. Наконец он остановился под тенью дерева с такими большими листьями, что на каждом листе можно было бы устроить футбольную площадку.

— Кажется, здесь мы найдем стадо коров, — сказал профессор.

— Коровы на дереве?

— Ну, уж и дерево! — улыбнулся Иван Гермогенович. — Ты, видно, забыл, Карик, что это не настоящее дерево, да и лес не настоящий. Ну, кто из вас первый полезет?

Карик и Валя разом бросились к дереву.

Помогая друг другу, ребята и Иван Гермогенович полезли по толстому мохнатому стволу.

Они карабкались, хватаясь за мягкие зеленые сучья, и без особого труда перебрались на мясистый, широкий лист.

Путешественники пошли по листу, как по зеленой лужайке. Но, сделав несколько шагов, ребята остановились.

Что это?

Они стояли, не зная, чему удивляться больше: странным ли животным, которые паслись на листе-лужайке, или тому, что увидели под ногами.

Лист был живой.

Тысячи ртов открывались у них под ногами один за другим, стягивались, сжимались, шевелились, как будто норовили схватить Валю и Карика за ступни.

Ребята невольно попятились.

— В чем дело? — удивился профессор.

— Это разве лист? — спросила Валя. — Я боюсь! Он схватит за ноги!

— Какие глупости! — сказал профессор. — Хватать за ноги лист не будет, это у него не рот, а устьица, вроде форточек, которые проветривают растение. Не бойтесь, идите за мной.

Профессор пошел вдоль крепких жил, которыми лист был прошит во всех направлениях. Следом за профессором двинулись ребята.

По краям листа-лужайки сидели зеленые животные, похожие на исполинские груши. Некоторые животные бродили по лужайке, перебирая длинными, тонкими ногами. Некоторые сидели, опустив длинные усы и вонзив в лист загнутый хобот.

— Ну вот, — сказал профессор, — знакомьтесь. Травяные коровы.

— Кто это? — спросила Валя, — как их зовут?

— Тля! Если вы читали когда-нибудь о муравьях, то вы должны знать и тлей. Муравьи нередко переносят этих животных к себе, кормят их, ухаживают за ними. У муравьев тля в таком же почете, как у нас корова. Муравей доит ее, питается ее молоком. Осторожнее, не наступите на молоко.

Профессор остановился перед лужей густой жидкости.

— Я думаю, — сказал профессор, — доить зеленых коров не стоит. Здесь и так текут молочные реки. Угощайтесь, друзья мои.

Он растянулся на листе и, пачкая бороду в травяном молоке, начал пить так, как в жаркий день пьют из реки, припадая ртом прямо к воде.

Ребята не стали дожидаться второго приглашения.

С жадностью они накинулись на сладкое густое молоко.

— Вкусно? — спросил профессор.

— Очень!

— Лучше настоящего, — сказал Карик, вытирая ладонью рот.

Ребята отползли от молочной лужи и растянулись на листе, точно на пляже.

Профессор лег рядом с ними.

Они лежали, закрыв глаза, раскинув широко ноги и руки.

— Хорошо! — сказал Карик.

Только сейчас ребята почувствовали, как сильно они устали. Отяжелевшие ноги казались чужими. Руки лежали на листе, точно налитые свинцом. Двигаться было лень.

Через несколько минут профессор приподнялся на локтях и нерешительно сказал:

— Может быть, пойдем?

Валя притворилась спящей. Карик закрыл глаза и слабым голосом сказал:

— Ну еще немного!.. Чуть-чуть отдохнем и пойдем.

После всех сегодняшних приключений профессор и сам был не прочь полежать и отдохнуть лишних полчаса. Он зевнул, закинул руки за голову и закрыл глаза:

— Ладно! Полежим!

Некоторое время путешественники лежали молча, жмурясь от яркого солнца, перевертываясь с боку на бок.

Над головами шумел ветер. Лист покачивало, точно люльку.

— Ты не спишь? — повернулась Валя к Карику.

— Нет!

Валя помолчала немного и вздохнула.

— Мама теперь плачет, наверное.

— Ясно — плачет!

Валя тяжело вздохнула, словно и сама собиралась заплакать, но в эту минуту над головами путешественников что-то засвистело и с шумом ударилось в лист.

Лист задрожал.

— Кто? Кто это? — закричала Валя, бросаясь к профессору.

Иван Гермогенович открыл сонные глаза.