Страна счастливых (сборник)

— Именно так его и зовут, — кивнул профессор, — но это был не сам муравьиный лев, а его личинка. Сам-то он не сидит в яме, а летает, но еще чаще только ползает по деревьям. Может быть, вы даже и встречали его когда-нибудь…

— Какой он? На кого он похож?

— Похож на стрекозу немного. Но увалень, но лентяй ужасный. Сядет на дерево, опустит четыре длинных крыла, да так и висит целый день, точно его булавкой прикололи к дереву. А эта забияка, которая сидит в яме и швыряется камнями, — его личинка. Это она охотится тут. Видели, какую хитрую ловушку поставила для ротозеев?

— Для муравьев?

— Не только для муравьев. Она и другим насекомым не дает спуску. И что самое обидное, — улыбнулся профессор, — тебя хотело съесть животное, у которого даже и рта-то нет.

— Ну да… Чем же оно меня стало бы есть? Ногами?

— Да вроде того, — сказал профессор, — крючками! Видишь ли, мой друг, у муравьиного льва нет ротового отверстия, но зато у него на голове два огромных крючка, которыми он присасывается к жертве и вытягивает из нее кровь. Еще две-три минуты, и ты познакомился бы с этими крючками.

Профессор поднялся с земли и сказал:

— Ну, что ж, пойдемте!

Валя побежала за профессором, а Карик поплелся сзади, стараясь не отставать от Вали.

Временами резкая боль заставляла Карика подпрыгивать и останавливаться. Ему казалось, что он наступает на длинные, острые иглы.

И все же он шел. Морщился, гримасничал, кусал губы, но шел, не отставая ни на шаг.

Иван Гермогенович поминутно оглядывался и украдкой наблюдал за Кариком. Когда же Карик спотыкался, профессор останавливался и с тревогой в голосе спрашивал:

— Ну что там у тебя?.. Может быть, ты хоть обопрешься на меня? Что-о?

— Нет, нет, ничего, — торопливо отвечал Карик, — это так… Наступил на острый камень.

Наконец Карик начал отставать. Он теперь уже не шел, а подпрыгивал на одной ноге, волоча по земле другую.

Профессор остановился и сказал:

— Ну, ты, я вижу, совсем раскис.

— Нет, нет! — запротестовал Карик, — я хоть сто километров еще пройду.

Он выпрямился и быстро пошел вперед, но, сделав несколько шагов, упал и, обхватив больную ногу, застонал. Тогда профессор, не говоря уже ни слова, взвалил Карика себе на плечи.

— Да я дойду. Пустите! Я сам! — отбивался Карик.

— Сиди уж! — прикрикнул профессор. — Дойду!.. Подумаешь, скороход какой…

Прижимая к себе Карика, он шел, хмуро поглядывая под ноги. Рядом с ним шагала с виноватым видом Валя.

Карик положил голову на плечо профессора и начал дремать, а скоро заснул крепким сном.

Когда он открыл глаза, он увидел, что лежит на берегу большого озера. Профессор стоял на камне и, приложив ладонь козырьком к глазам, смотрел на другой берег, где одиноко торчал далекий шест-маяк.

Карик услышал, как Валя спросила что-то, но что именно, он не разобрал.

Карик приподнял с земли голову и прислушался. Теперь уже говорил профессор:

— Построим корабль и поплывем. Но сначала поищем удобную квартиру. Ведь, нам придется пожить недельку на берегу.

— А зачем?

— Как это зачем? Разве ты не видишь, как расхворался наш Карик.

— Не надо!.. — сказал Карик, приподнимаясь на локтях.

— Что не надо?

— Не надо жить на берегу. Я смогу доползти до корабля и грести даже буду.

— Чепуха! — махнул рукой профессор. — А вдруг поднимется буря? Ты же камнем пойдешь ко дну.

Иван Гермогенович нагнулся над Кариком и потрогал рукой его распухшее колено.

— Гляди, как посинело! И болит, наверное?

— Болит, — поморщился Карик, — и жжет все, будто горячим утюгом по колену гладят.

Профессор задумался и вдруг, хлопнув себя по лбу, побежал к озеру.

— Ух, какая распухшая! — дотронулась Валя кончиком пальца до больной ноги Карика.

— Да, вот тебя бы так обстреляли, и ты вся бы распухла! — сказал Карик.

— А ты не ступай на эту ногу, тогда скорей пройдет! Хочешь, я тебе костыль найду?

В это время вернулся профессор. Он держал перед собой на вытянутых руках небольшой листик, с которого струилась на песок вода.

— А ну-ка, повернись, — сказал Иван Гермогенович Карику, — дай-ка твою ногу. — И положив мокрый, холодный листик на горячее, опухшее колено, он ловко обернул им больную ногу Карика.

— Ну как?

— Хорошо, — сказал Карик, — вроде компресса. Сразу стало полегче!

— Прекрасно! Лежи смирно, а мы пойдем с Валей поищем место для ночлега.

К счастью для путешественников, на этот раз им не пришлось долго искать убежище. Они увидели, что весь берег озера изрыт глубокими пещерами. Они заглянули в одну, в другую и наконец выбрали сухую песчаную пещеру с низкими сводами, с узким входом.

— Давайте, останемся в этой! — предложила Валя.

Профессор согласился.

Он вернулся на берег, поднял Карика и на руках перенес его в пещеру.

— Лежи! — сказал Иван Гермогенович, укладывая Карика около стены. — Удобно тебе? Нет?

Карик ничего не ответил. Он уже спал крепким и тяжелым сном больного. Иван Гермогенович и Валя сели у входа и при слабом вечернем свете поужинали остатками медового теста.

— А теперь спать! — сказал профессор.

Завалив вход в пещеру камнями, путешественники растянулись на сухом песке и скоро заснули.